Но это все дело отработанное и проверенное. Больше половины бойцов попадают в лазарет по десять и больше раз, где их штопают, ремонтируют, а если тело бойца уже не способно к полноценной службе, то он работает на хозяйстве, как строительство, ремонт, кухня и прочее, требующее человеческого контроля и внимания.
Наконец механический хирург закончил свою работу и отстранился от Дыма, давая понять, что лежать тут ему больше не зачем. Его бронекостюм уже забрали на ремонт, а у выхода на деревянной, еще советской тумбе лежали сложенные штаны, футболка, куртка камуфляжного цвета и пси-шлем. Возле тумбы лежали его берцы, в которых он сюда и пришел. Вздохнув чему-то своему Дым оделся и зажав шлем под мышкой поднялся по короткой бетонной лестнице к автоматически открывшейся двери, за которыми серым светом подкрадывалось утро. В лицо ударил свежий предутренний воздух, с легким запахом сырости и зеленой смоченной влагой листвы. Словно ожидав его выхода, шумно вздохнувший зеленой листвой кустарника ветер, шевельнув ежик волос на его голове. Улыбнувшись и решив не одевать шлем, Дым решительно шагнул с порога и двинул в сторону столовой, до которой было совсем не далеко. После ранения бойцам дается день или два на восстановление и Дым знал, что торопиться решительно некуда о Ходоке он решил не думать в ближайшие несколько часов, а про туриста забыл начисто. Поскрипывая мелкими камушками под ногой он уверено двигался по известной ему дорожке, чувствуя как новая плоть плеча постепенно начинает чувствоваться все лучше и лучше, через несколько часов она полностью станет чувствительной и неотличимой от другого плеча. Так налегке, он спустился в столовую, оставил шлем на полке, как это было заведено и взяв рацион сел за один из столов, рядом с кстати оказавшимся и видимо только что севшим за стол Соломоном. Соломон немного походил на Дыма, чуть пониже ростом, чуть пошире в кости и покрепче, с такими же голубыми льдистыми глазами и почти такого же возраста. Кто-то мог подумать что они родственники, но нет так получилось. Поздоровавшись Дым принялся за еду, неторопливо и задумчиво смешивая ингредиенты.
— Что крепко солит? — спросил Соломон, видя задумчивого Дыма, имея в виду подстрелившего его Ходока.
Дым кивнул, слегка улыбнувшись.
— Да. Соображает…
Соломон поджал губы, прищурившись размышлял на ситуацией. Всей информацией он владел, а сейчас сидя без шлема он занимался только своими соображениями. Поскольку ситуация была не разрешена, ему, как одному из старших по рангу бойцов было поручено разработать и реализовать план по нейтрализации Ходока.
— Ему дается двадцать процентов на вероятность прохода до Исполнителя, — сообщил Соломон.
— Не хило… — отозвался на мгновенье замерший от удивления Дым, задержав ложку с кашицей возле рта.
— Да. Аналитики говорят что он будет прорываться к Исполнителю дней через пятнадцать-двадцать. Выследить его за полосой практически невозможно. Использует какое-то механическое устройство для нейтрализации своего следа.
— Природа механизма? — отложив ложку спросил Дым.
— Скорее всего не местная. У Хозяев ничего подобного нет, в параллелях тоже не встречалось, а вещь интересная. Ты ешь давай, я никуда не уйду пока не определимся, так что сидеть и думать тут долго будем… до характерного.
— Ну давай до характерного, — хмыкнул Дым.
Соломон ему нравился. Первый раз он вышел с ним на полный боевой пси — контакт на той спасательной операции, когда он впервые вышел на ту сторону среза. В этом бойце было столько силы духа, сколько он никогда не чувствовал в других бойцах. Сила Соломона чувствовалась как мощнейший эмоциональный подъем, под воздействием которого трудно было остаться безучастным и не поддаться тому мощному порыву радости боя и решимости сражаться. Находясь с ним в контакте и сражаясь плечом к плечу невозможно поверить, что что-либо способно сломить или остановить бойца. Тогда находясь рядом с ним Дым верил, что они непобедимы, что противники уже мертвы или бегут вспять, прижимая головы от ужаса перед ними. Не только в этом была сила Соломона, который всегда возвращался без ранений из походов с той стороны. Соломон всегда был мягок и конкретен в общении, говорил именно так как думал, а думал так как чувствовал, а то что он чувствовал и определял своим интеллектом и интуицией не вычислялось никакими приборами и логическими системами. Одним словом, если кто и был для Дыма беспрекословным и желанным авторитетом, так только Соломон.
Соломон, видя, что Дым принялся за еду, также не спеша принялся за первое, погрузившись в раздумья.
— Может его на контрольной полосе взять? — предложил спустя несколько минут Дым. — Ждать.
— Нет. Полосу он может пройти незаметно, а здесь на внутренней территории поймать его будет сложнее, — ответил Соломон.
— Вывести контроллеров в лес и прочесать с ними?
— Вариант, но… — Соломон поднял вверх указательный палец, — тот механизм, что скрывает его от взгляда и пси — сканирования, возможно у него другой принцип действия. Возможно Ходок использует «пробойник» [6], - прыгает с места на место при первой опасности. Здесь накоротке в Мертвом Лесу пространство рванное, да и дальше в Зоне тоже шов на шве. Только в нашем периметре оно все целое, сам знаешь, вот и не может Ходок сюда заскочить. А насчет скрыться по тихому это он запрото, и от нас уйти и от контроллера наверное. Наших же в лесу гонял, и стрелял совершенно с разных мест.
— Хуже будет если контроллера завалит, — сказал Дым.
— Гораздо хуже, — согласился Соломон.
Воцарилось молчание. Оба бойца были погружены ситуацию. Дым даже отложил рацион в стороны, едва осилив половину.
— Как вариант оправить стелз отряды в Мертвый Лес в надежде что они на него наткнутся и уничтожат, но вероятность прямого контакта очень мала, раз он тут уже столько времени, наверняка каждый куст знает, лучше наших.
— Недели две уже тут… если не больше.
— Вот-вот, а если он наших наблюдателей первый обнаружит, опять возможны потери и смена планов уже у него. В таком случае вероятность его прохода к Исполнителю увеличится процентов до двадцати пяти, — сообщил Соломон, — потому что вычислить его станет еще сложнее. Пока он в Мертвом Лесу и считает себя в безопасности, он оттуда не уйдет, — монолитовец решительно отодвинул поднос с едой. — У нас есть право первого хода, но наша разведка не самый лучший вариант. Нужно что-то, что могло бы не вызывая подозрений привлечь его внимание и задержать, до тех пор пока мы не перекроем его и сверху и снизу.
— Что ему артефакт подкинуть что ли? — предложил Дым.
— Вряд ли он на это купится, у него на поясе достаточно, да и не за этим он сюда пришел. Если он конечно не коллекционер, — вполне серьезно предположил Соломон.
— Может направить ряженного под сталкера? Пусть поживет в лесу, погреется, глядишь Ходок на огонек выйдет?
— Уже ближе… — кивнул Соломон, — только Ходок калач тертый, сталкера от подставного наверняка отличит, здесь же такие придурки не водятся, чтобы дойти до Мертвого Леса и костры жечь. А еще хуже вычислит нашего бойца и пришьет. Опять потери, — Соломон потер переносицу, закрыв глаза. — Нужны настоящие сталкеры вне подозрений, но с ними само собой никакого разговору не получится, либо настоящие придурки, такие каких в Зоне не бывает, разве что на Кордоне, как неопознанное явление… такие чтобы…
В этот момент над столом возник заспанный турист.
— Ну где ты был Дым? Я тебя жду, жду… Здрасти, — обратился он к удивленно выставившемуся на него Соломону.
Соломон отвел взгляд и многозначительно посмотрел на Дыма. Они оба знали теперь, что то чего в глубокой Зоне по определению быть не может, оказывается есть, а именно совершенно чистый инструмент для выманивания Ходока, тот самый элемент невероятности, который возможно сработает в пользу монолитовцев.