Реальность. Затяжная вспышка разрядника, освещает лицо Ходока. Да это и есть он, больше никто, только он сам. Ветер и сырой грозовой воздух, вместе с криком сталкера ворвались в погреб.
— Ну же, Турист!!! Давай руку! Ну!!!
Превозмогая оцепенение, Турист вкладывает свою ладонь в железную хватку сталкера. Натужный стон, чувство невесомости, ноги не касаются земли и вторая рука сталкера перехватив его за пояс вытаскивает на поверхность.
— Ходок… — растерянно прошептал парень, потерявший чувство реальности и готовый поверить, что все происходящее и есть тот же сон.
— Не время, Турист! Веди! — заорал ему в лицо Ходок, тряся за плечо.
Турист перевалившись на четвереньки встал на ноги и довел сталкера до люка, видимого в небольшом углублении в желтом песке. Турист стоял спиной к месту откуда они пришли, а Ходок присел на корточки, собираясь открыть люк.
Огромный черный псевдопес выскочил из-за холма и невероятно быстрой, ужасной тенью, перепрыгивая метровыми скачками груды мусора нессясь на не замечающих его людей. Один мощный удар грудью и Туриста сбило с ног. Не успев даже закричать, он лишь рефлекторно поднял левую руку, защищая лицо, как это некогда делал Лютый, но черная тень была сверху, один рычащий укус в руку и хруст обоих костей предплечья, еще один укус в лицо и шею, хруст переломанной человеческой челюсти и выходящий пузырящийся кровью выдох жизни из обессиленных легких. Лютый заорал, страшным человеческим криком, в котором было все и ярость, и боль, и ненависть. Тот самый псевдопес, которого он видел рядом с Безруким убил Туриста. Огромная, черная, быстрая смерть. Это будет последний бой. Широкие челюсти мутанта легко раскусят карбоновые вставки комбинезона, размеры псевдособаки не позволит ему обхватить ее ногами, а вес перевернуть под себя.
— Ты попутала тварь… — прошептал сталкер, видя безжизненного Туриста. — Ко мне, сука! — больше прорычал, чем сказал Лютый, практически не видя пса в ставшим тоннельным, от заполонившей мозг ярости, зрении, становясь воплощением силы Лютого, силы Сталкера, силы Человека. Рюкзак оказался на земле, нож в правой руке.
Прыжок мутанта. Прыжок человека навстречу. Удар теплой крови в лицо, удар в грудь. Звонко хрустнула грудная клетка ударившись о землю под тяжестью мутанта, нож пронзает плоть зверя, но он не движется. Псевдособака обмякла и уронив большую клыкастую голову на сталкера. С трудом скидывая ее с себя, задыхаясь от адреналиновой волны, Лютый видит огромную выходную дыру в груди мутанта, входное отверстие чуть выше основания хвоста. Гаусс. Позади под стремительно несущимися черными грозовыми облаками на пригорке стоит монолитовец, с гауссом в руке, наведенном на сталкера. Если бы Турист был жив, он бы сказал, что это Дым, и возможно помахал бы ему рукой.
— Уходи, — одними губами прошептал ему монолитовец.
Словно во сне Лютый открывает люк, обнимает обезображенное тело Туриста и спускается с ним под землю. Полное опустошение. Никакие аномалии, в подсвеченном электрическим светом тоннеле, ни надписи на стенах не в силах вывести его из оцепенения. Он медленно бредет по гулкой тишине, залитый собачьей кровью, но крепко прижимает к себе Туриста, безвольно висящего на нем как будто убаюканного мерными шагами сталкера. Тишина.
Синеватое свечение вдалеке. Полное отсутствие аномалий. Отдаленный звук работающей подземной установки, исходящий может быть из цехов станции, может быть из самих недр земли. Еще сотня шагов. Посередине огромного помещения, в воронке стоит Монолит, Исполнитель. Синее, неземное свечение засвечивает все, не оставляя теней и делая кровь бесцветной.
— Вот мы и дошли, Турист, — устало сказал Ходок, опуская прилипшего к нему свернувшейся человеческой и собачьей кровью Туриста.
Он положил его в метре от Исполнителя, сам сев рядом. Уже не было сил ни на что. Те желания, которые он нес с собой, померкли, стали безвкусными и даже отталкивающими, как будто уменьшающими его, сталкера дух и силу. То что он казалось хотел раньше, потеряло смысл. Минуты шли за минутами. Ходок усмехнулся, своему неуемному сталкерскому духу и включил ПДА, активировав счетчик радиации, собираясь узнать сколько ему осталось до начала лучевой болезни. Счетчик показал ноль. Он не умрет. Сердце билось ровно и сильно, мозг был чист и прозрачен, как сам звенящий синевой воздух.
Зазвонил телефон. Это было так же невероятно, как то что он находится рядом с Монолитом. Сталкер обернулся в поисках источника звука, но тут понял что звук исходит из нагрудного кармана Туриста. Не веря в происходящее он вынул Нокиа. На синеватом дисплее телефона висела сотня непринятых вызовов и смс, но связь была. Полная шкала, все деления. На экране входящий абонент, надпись Мама. Дрожащей рукой Лютый нажал на прием, слыша до боли знакомый, но забытый голос.
— Вовка! Вовка ты где? Ты где сынок?
— Я здесь, мам, — растерявшись и не в силах сдержать слезу радости ответил сталкер.
— Сынок, у тебя все в порядке?! Ты где?!
— Успокойся мам, я скоро буду. Потерпи чуть-чуть…
— Вова?! Вова, у тебя все в порядке?!
— Да, мам, я сейчас… прости… — с трудом сдерживая дрожание голоса он положил трубку.
— Ну что, ты все слышал? — обратился он к Монолиту, — А ты, брат? — глядя на тело спросил он. Воля Исполнителя остановила время, внимая голосу сталкера. — У твоей матери будет сын, живой и здоровый. И у меня будет мать, я не хочу чтобы она умерла, она будет жить. Она живет. — Лицо его разгладилось и помолодело от силы этих слов. — И сердце пройдет полностью. Слышишь? — шептал он, — Обе наши мамки, проживут долго и счастливо… — Ходок счастливо улыбнулся, как он не улыбался со времен смерти мамы. Он нашел то единственное желание, которое нес через всю Зону, которое оберегало его и не давало сгинуть ни под Выбросом, ни от зубов мутанта, ни от хватки аномалии. — И вот еще, тебе Турист, на память, — Ходок направил объектив на себя.
В неземном синем свете Монолита Лютый улыбнулся, как человек сделавший самое важное дело в своей жизни и щелкнул камерой. Аккуратно вложив телефон обратно в нагрудный карман Туриста, он заботливо застегнул клапан, словно Турист все еще мог потерять его.
Ослепляющая мягкая голубоватая вспышка в хрустально звенящим струнами энергий воздухе поглотила тела сталкеров.
— Приснится же такое… — с трудом разлепив веки сказал сам себе парень чуть старше двадцати лет.
В остатках сна он видел, как огромная черная собака прокусывала ему руку, он даже вспомнил противные щелчки множества переломов кости.
Часы показывали пять утра. Светло голубая полоска уже заняла половину неба, подкрашивая зеленым, красным и розовым облака. Надо еще успеть с друзьями на поезд, на носу большая поездка в Припять, а если повезет и поближе к ЧАЭС подкинут. Дело только за плотным завтраком. Вещи были давно собраны и упакованы в рюкзак. Осталось только снять с зарядки телефон. Володя протянул руку к телефону, вынул шнур и побрел с ним на кухню, поставил чайник, вынул из холодильника масло, варенье, достал хлеб, любимую кружку с надписью «Levshin The Best!».
Надо было подчистить память в телефоне, а то не влезет еще, ведь поснимать на видео и сфотографировать хочется многое. К удивлению в памяти оказались новые файлы, куча фото и несколько емких видео. Не задумываясь он щелкнул на последней. В неземном синем свете кристалла на него смотрело счастливо улыбающееся его собственное лицо. Пусть оно было измождено усталостью, осунувшееся и небритое, наполовину залитое бурой кровью, но открытая счастливая улыбка Ходока доказывала, что он с успехом прошел свой путь. В миг события прошлых дней закружились вихрем в памяти, врываясь порывами нездешнего ветра в память и сознание, сердце заколотилось, глаза его расширились, дыхание перехватило спазмом.
— Спасибо…. спасибо тебе, Ходок…