Почву для сплетен давала сама власть. «Весьма характерно, — пишет Половцов, — переселение (Керенского — А.С.) в Зимний дворец. Достоверно, что он сам шутит над своей подписью, которую из-за торопливости сократил до одной буквы „К“ с неопределенным хвостиком. Теперь он говорит, что „А.К.“ очень похоже на „Александра IV“. Его адъютанты стали носить аксельбанты по образцу флигель-адъютантских, а один из них, говоря про флаги, недавно заявил, что Керенскому так „эти красные тряпки“ надоели, что он хочет Андреевский флаг сделать национальным. Красная тряпка на Зимнем дворце при каждом отъезде Керенского из города опускается, как в былые дни Императорский Штандарт, и голый флагшток свидетельствует об отсутствии Хозяина Земли Русской». Все это давало обильную пищу для острот, анекдотов и карикатур. Когда же режим становится смешон, дни его сочтены.
В своих воспоминаниях П. А. Половцов обращает внимание на такую малоизученную до сих пор проблему как межнациональные отношения в революционное время. Как известно, еще в марте 1917 г. на Украине ряд политических партий и организаций создали так называемую Центральную Раду, которая возглавила национально-демократическое движение. В мае она решила добиваться от Временного правительства немедленного провозглашения особым актом принципа национально-территориальной автономии Украины. Правда, на переговорах это требование было несколько смягчено. Делегация Рады настаивала лишь на выражении «принципиально-благожелательного отношения к этому лозунгу».
Однако механизм конфликта с национальной окраской был запущен. Половцов вопреки мнению Военного министерства разрешил в некоторых полках выделить украинцев в отдельные роты. Он считал, что «самолюбивые хохлы заведут в своих ротах такой порядок, что кацапам станет совестно». Вначале расчет оправдался. Караульная служба пошла по строгим правилам старого устава. С постов исчезли скамейки, часовые перестали курить при исполнении своих обязанностей и т. п. Однако очень скоро эти части дали понять, что при любой попытке направить их на фронт они потребуют приказа своего украинского начальства в лице Центральной Рады. К осени дело дошло до дележа Черноморского флота. Украинским националистам удалось создать сильные организации на ряде кораблей. В октябре на трех кораблях был поднят украинский желто-голубой флаг. С кораблей «Воля» и «Память Меркурия» было списано около половины всего состава матросов-неукраинцев, что сделало эти боевые суда небоеспособными. Морской министр Д. Н. Вердеревский был вынужден 16 октября отправить в Киев Центральной Раде следующую телеграмму: «Подъем на судах Черноморского флота иного флага, кроме русского, есть недопустимый акт сепаратизма, так как Черноморский флот есть флот Российской республики, содержащийся на средства Государственного казначейства. Считаю Вашей нравственной обязанностью разъяснить это увлекающимся командам Черноморского флота».
Осенью 1917 г. газета «Народное слово» с тревогой отмечала, что охотников идти по дороге сепаратизма немало. В качестве примера указывалось на требование крымско-мусульманского комитета об автономии Крыма, решение Кубанской войсковой рады о провозглашении Кубани федеративной областью Русского государства. Имелись сведения о планах образования Сибирской республики с предоставлением ей права самостоятельно связываться с близлежащими странами, содержать свои вооруженные силы и т. п. Вот в таких условиях Половцов оказался на Северном Кавказе, и его краткое повествование об этих месяцах конца 1917 — начала 1918 г. представляет сегодня особый интерес. Так, он повествует о попытке дать сражение курсировавшему по Владикавказской железной дороге бронепоезду с командой большевиков. Половцов, решив перехватить бронепоезд под Гудермесом, стал подбивать местное население разобрать железнодорожный путь. «Некоторый энтузиазм нахожу у молодежи, — вспоминает автор мемуаров, — но старики боятся национального вопроса, чтобы не создалось впечатления войны туземцев против русских. Они непременно хотят привлечь к операции казаков из близлежащей станицы, но на это шансов, конечно, нет никаких», Половцов приводит слова одного чеченского муллы: «Аллаху угодно было теперь наслать на человечество какое-то огульное сумасшествие, и пока Всемогущий не решит это сумасшествие вновь удалить, даже такие люди, как наш генерал, ничего поделать не могут, ибо на то Божественная воля».