Выбрать главу

Вот у них, видимо, так и было. Эти их криво пошитые мантии, хоть и были весьма аутентичными, ясно говорили мне, что я находился не в древнем храме монахов, которые собирались раскрыть мне великие тайны мироздания, а в постапокалиптическом гадюшнике, где и воняло соответственно.

Головы их были не покрыты, и бросилось в глаза ещё и то, что кто-то из них был брит, а у кого-то шевелюра была запущена, что очень непрактично, но не только с той точки зрения, что этим мог с лёгкостью воспользоваться враг и оттаскать тебя за волосы как сучку, но и ещё потому, что при жизни в условиях, близких к антисанитарным, рядом с людьми — это ведёт к разнообразнейшим неожиданностям.

Резкий запах исходил от одного из монаха. Точнее из плошки, их которой он ел палочками. Я обратил внимание, что это была дешёвая лапша, которой до сих пор было навалом в любом разграбленном супермаркете. Это дерьмо мало кто запасал.

Когда я появился, палочки с лапшой на миг застыли около его рта. Он поднял на меня глаза, затем всё же втянул в рот две длинные макаронины, аккуратно положил палочки поверх плошки и поставил её перед собой.

Лично я никак не мог понять, что за сюр здесь происходил ровно до момента, когда этот монах с макаронами не посмотрел на одного из своих и не мотнул головой в мою сторону. Монах, которому был подан знак, кивнул в ответ, встал и убрал руки за спину.

— Ой, только не начинайте! — Всё тем же тоном сказала Мирта, готовая и вовсе отвернуться от динамично развивающейся сцены.

Когда монах встал в боевую стойку, в руках он держал две пары нунчак. Одну из них он держал у ноги, а другая была запрокинута за спину. Вообще я хреново разбирался в единоборствах, в их эстетике, правилах и тонкостях. Но отчего-то мне вся эта сцена показалась нелепой до смешного. Сидят мужики в пошитых ими же костюмах в темноте за закрытой противоударной дверью и молча жрут макароны, глядя на девчонку. Или друг на друга. Этот момент я не успел отследить.

Но вот нунчаки мне не понравились как-то сразу.

Было в них что-то такое… Непредсказуемое и зловещее. Я помню, как в детстве смотрел азиатские фильмы, которые не щадили зрителя и выдавали жестокость на полную катушку. Так вот там махали этим оружием так, что мне становилось страшно, что же будет с главным героем. Каково же было мне сейчас, когда этот ужасный вид оружия собирались применить против меня!

Да ну на хер.

Я подбросил нож в руке так, чтобы он лёг лезвием на пальцы и метнул монаху точно в глаз. Мой нож был чудесный, я очень любил его баланс. Ещё он был слегка изогнутый и широковат для повреждения случайно встреченных глаз. Нет, безусловно, свою работу он сделал. Возможно, он сделал резь в глазнице черепа, но вошёл довольно глубоко — настолько, чтобы человек с нунчаками перестал думать о нунчаках. И вообще о чём-либо.

Его шатнуло, и он упал головой вперёд. Когда он ударился, нож ещё сильнее вошёл в его голову и, кажется, послышался ещё и треск. Но я точно знал, что трещал не нож — у него была прорезиненная рукоятка, а значит треснул череп.

В целом, я мог бы присесть на корточки и начать извлекать нож из головы только что убитого мной монаха, но что-то мне подсказывало, что просто так сделать этого мне не дадут. Хотя атмосфера стояла более, чем спокойная.

— Здорова, ребят! — Бодро сказал я, чтобы разрядить обстановку и провёл перед собой ладонью, чтобы показать о своих позитивных намерениях.

Тяжёлый взгляд человека с макаронами стал мрачнее. Он долго смотрел на меня, прежде чем посмотреть на одного из своих и сделать очередной жест головой, который вновь показывал на меня.

— Пацаны, ну, может, перетрём сначала, пока ещё не все мёртвые? — Усмехнулся я, пытаясь поддерживать оптимистичный настрой.

— Пап, эта шутка из другой эпохи! — Недовольно сказала Мирта и даже отвернулась.

— Из другой эпохи! — Весело подметил я, — а мне говорили, что молодёжь не умеет шутить, — и далее я сделал на словах особый акцент: — а всё думает, как бы только с кем потрахаться!

Последнее прозвучало уже отнюдь не весёлым тоном.

Парень в мантии, который встал передо мной держал в руке кривую саблю, которая изгибалась и слегка расширялась к концу. Это было красивое оружие, уж не знаю, где они его добыли. Неужели додумались вооружиться музейными экспонатами? Так или иначе, с ножом я попрощался пока рановато…

Мои словесные перепалки с ребёнком мало волновали человека, который стоял напротив меня с оружием и планировал непременно повредить моему организму. Об этих намерениях я узнал сразу, как он сделал выпад в мою сторону. Сделав мелкий шажок вперёд, он взмахнул лезвием по косой, и обязательно бы вспорол мне грудную клетку, а, может, захватил бы ещё и чего другого, но меня в очередной раз спас костюм. Сабля проехалась по груди, когда я отпрянул назад. Хорошо ещё, что успел запрокинуть голову, иначе бы щека улетела туда, где я бы её потом уже не нашёл.