Выбрать главу

Открытия Грегора Менделя о том, как наследуются многие признаки гороха, – архетипический пример теории переключателей. Хотя этот подход прекрасно подходит для понимания его экспериментов, стоит отметить, что ученому необычайно повезло обнаружить настолько простые закономерности. В своих экспериментах он изучил распространение семи разных характеристик у гороха. Каждый признак определялся своим геном. Все гены располагались на отдельных хромосомах, за исключением одной пары, находящейся на противоположных концах одной хромосомы. Поэтому черты наследовались независимо друг от друга, не перемешивались и никак не взаимодействовали. На самом деле у гороха множество других признаков, работу которых нельзя объяснить таким простым способом. В действительности Мендель первоначально выделил пятнадцать характеристик для изучения, но со временем сократил этот список до семи – вероятно, как раз потому, что лишь для этих семи признаков он выявил четкую закономерность[67]. После этого ученый пытался скрещивать некоторые другие виды, например ястребинку, разные виды фасоли, чертополох, льнянку и пчел. Но лишь в единичных случаях ему удавалось повторить свои результаты с горохом. Позднее, столкнувшись с гораздо более беспорядочными данными в исследованиях, Мендель, похоже, потерял веру в свои первоначальные выводы[68].

Как пьяница из поговорки, который ищет потерянные ключи исключительно под фонарем, потому что там светло, мы объясняем информацию о генах через более простую теорию переключателей. В подавляющем большинстве случаев, однако, эта концепция просто ошибочна. Тем не менее мы продолжаем полагаться на нее. И не только потому, что это более простой способ посмотреть на сложную проблему. Дело в том, что этот подход отвечает глубокому человеческому стремлению определенным образом придавать смысл себе и миру вокруг. Как мы увидим в следующей главе, теория переключателей таким образом отражает самую суть человеческой природы.

Глава 3. Ваши гены – ваша судьба?

В Древней Греции в V в. до н. э. Гиппократ создал теорию, которая легла в основу западной медицины и оставалась ее фундаментом более двух тысячелетий. Причиной всех болезней он называл нарушение баланса четырех жидкостей, которые циркулируют в наших телах: флегмы, крови, желтой желчи и черной желчи. Слишком большое или слишком малое количество любой из этих жидкостей приводит к нарушению гомеостаза и последующему заболеванию. Предложив такую систему, Гиппократ подвел естественно-научные основания под понимание болезней, отвергнув более ранние обоснования, связанные с суевериями или гневом богов. Дальнейшее развитие теория о четырех жидкостях получила через несколько столетий. Ее переосмыслил римский врач Гален, утверждавший, что личностные черты также зависят от соотношения этих жидкостей. По его мнению, у людей открытых и дружелюбных преобладает кровь, тогда как избыток черной желчи приводит к замкнутости и расчетливости. Это теория считалась фундаментальной для психологии на протяжении большей части истории Западной Европы. В ХХ веке она перестала рассматриваться всерьез (действительно, нет никаких доказательств взаимосвязи между этими жидкостями и личностными чертами). Но в последние десятилетия ее популярность возвратилась благодаря отдельным произведениям Тима ЛаХэя, протестантского пастора и автора популярной серии книг о грядущем восхищении церкви.

Оказавшие большое влияние идеи Гиппократа и Галена отражают поиск ключа к пониманию здоровья и личности – основополагающей сущности или внутренней силы, которая определяет нашу природу. Схожие попытки выявить основы характера были обычным явлением в XIX в. Тогда возникло множество дисциплин, суливших возможности угадывать скрытые склонности по разнообразным физическим данным. Френологи исследовали шишки и вмятины на голове в убеждении, что каждая неровность соответствует одному из 30 «мозговых органов»: агрессивности, доброте, жизнерадостности и т. д. Якобы эти «части тела» отвечали за то, какой будет личность. Представители краниометрии использовали сложные устройства для измерения формы и объема черепа, чтобы выявить глубинные свойства личности и интеллектуальные способности. В то же время физиогномисты определяли характер по чертам лица. Например, итальянский криминалист XIX в. Чезаре Ломброзо описывал, как он мог идентифицировать преступника, лишь взглянув на лицо человека: «Воры отличаются своими выразительными лицами… маленькими блуждающими глазками, которые часто расположены под углом, густыми и нависшими бровями, искривленными или приплюснутыми носами, редкими бородами и волосами и скошенными лбами. Как и у насильников, у них часто оттопырены уши»[69]. В начале XX в. некоторые психологи определяли темпераменты людей на основе их типов телосложения. Хрупкие эктоморфы считались умными, робкими и некомпанейскими, склонные к полноте эндоморфы – неряшливыми, общительными и ленивыми, а мускулистые мезоморфы – амбициозными и трудолюбивыми. Точно так же народная психология в Японии приписывает группе крови возможность определять как ваш характер, так и то, с какими людьми вы поладите. Каким-то образом белки, прикрепленные к поверхности эритроцитов, делают человека тем, кем он является. Моя группа крови O. Значит, я должен быть оптимистичным, сильным, волевым, общительным, эгоцентричным, безрассудным, склонным к трудоголизму. И легко находить общий язык с людьми с типами крови AB или O. Когда я сообщаю японцам, что моя группа крови O, они кивают в ответ и говорят: «Мы так и думали».

вернуться

67

Менделю действительно повезло с результатами его исследований. В случае с горохом они были настолько ясными, что ученого обвинили в подделке данных. Рональд Фишер, знаменитый специалист по статистике и генетик, наиболее упорно ставит под сомнение достоверность выводов Менделя (Fisher, R. A. (1936). Has Mendel’s work been rediscovered?Annals of Science, 1, 115–137).

вернуться

68

Henig, R. M. (2000). The monk in the garden. New York, NY: Mariner.

вернуться

69

См.: Lombroso, C. (2006). Criminal Man (M. Gibson & N. H. Rafter, Trans.). Durham, NC: Duke University Press. P. 5. Это издание содержит новый перевод с введением и заметками переводчиков Мэри Гибсон и Николь Хан Рафтер.