Моя принципиальная трезвость не помешала Серому организовать пьянку там же, где и проводы, — во дворе. Посидели скромнее, чем два года назад, без гармошки и браги, но потом решили догулять тесным кругом в парке Маяковского.
Серый с ходу подсел к двум девчонкам на лавочку и уже через минуту призывно свистнул — давай сюда, мол. Я застеснялся, но пацаны вытолкнули меня на аллею — пришлось подойти. Серый широко улыбался, представляя меня: «Вот Генка, сегодня с армии откинулся, при параде, хороший и не пьет. Зато мы выпьем за его свободу».
Девчонки были в коротких сарафанах, с модными прическами «Бабетта идет на войну». У одной из них, брюнетки Аллы, была стройная худенькая фигурка, но косоглазие, а русая Надя была чуть поплотнее. На ней я и женился.
Познакомившись в первый вечер после армии, мы расписались два месяца спустя — да и чего откладывать — она заканчивала техникум зеленого строительства по специальности «бухгалтер» и жила в женском общежитии, я в мужском от строителей. Мы пробили, что к чему, удостоверились в том, что в моем строительном дадут комнату с плиткой в семейном блоке, и отнесли заявление в ЗАГС.
Свадьбу гуляли в холле верхнего этажа общежития — там был большой балкон и меньше посторонних. Дед Павло прислал много рыбы, наглушил, наверно, в ставке — ее и готовили на все блюда, с мясом тогда было туго. От моих приехала только мама, она скромно сидела в углу, где тихонько переговаривалась с бывшей соседкой — мамой Серого, тетей Ниной.
Матушка рассказывала, что в селе теперь ночью светло как днем — рядом горел газовый факел, так что все экономили на свете.
Зато Надина сторона шумела за два крыла — их приехало человек восемь из Новохоперска — там и папа-полковник, и мама-учительница, и дядя по партийной линии. Хлебнули казенки и давай умничать, громко, напоказ.
«Хохлы вообще такие грязнули, — заявила моя новая теща и повернулась по сторонам — все ли поняли. — Но ничего, моя Надежда его отмоет». Так хотелось ей ответить по-свойски, прибавив пару коронных прибауток майора Морозенко, но нельзя — новая семейная ячейка, твоя вторая мама, что еще на свадьбах говорят в таких случаях. Да и деньги на гулянку дали они, с нашей стороны только место да рыба.
Так что я только легко дразнил в ответ: «Да вы ж сами из Полтавы». «Не, не, не, — взвила карандашные брови теща. — Мы не из Полтавы, это дворяне у нас были издавна, Полтавцевы назывались, русские мы». Теща так гордилась своим происхождением, что настояла на двойной фамилии в документах. Я не сильно и сопротивлялся — нашу кровь все равно не перешибешь, пробовали тут разные, осталися заразные.
«Ой, Генка, попал ты в прыймы, — дразнил меня Серый. — Надо было косую брать, она сирота, я проверял». Но, в общем, отгуляли без мордобоя, никто лишку не хватил, представитель парткома и завобщежитием следили за порядком, все остались довольны. Тогда вообще гулялось легче — еще была свежа в памяти война, у людей ничего не было и они, соответственно, легче ко всему относились, терять-то все равно нечего. И дверей не запирали, потому что нечего было украсть.
В работу я включился быстро — краны были разные, зато принцип один. Ездить было недалеко — наше стройуправление начало по новому проекту строить девятиэтажные дома на Салтовском поселке, десять минут на грузовике — и мы дома. Я отвечал за ванны — так как санузлы нарезали мелкими (чего там в них рассусоливать, сделал дело и выходи смело), то заносить их в готовые дома не представлялось возможным. Не развернешься — или стену заденешь, или ванну уронишь.
Поэтому схема была такая: когда этаж был готов, я опускал туалетную капсулу, потом сверху аккуратно ставил типовую чугунную ванну, затем накрывал перекрытием — и готово. Работа была ответственная — чтоб ничего случайно не снести, на нее ставили серьезных непьющих работников, желательно семейных, и тут я пригодился. Серый, как обычно, числился в разгильдяях — он работал на бульдозере, сгребая землю в котлованах.
Встречались мы на обеде — Серый свистел снизу, давая маяк, что пора, а я сверху радостно орал затрапезную прибаутку: «Обожруся и помру молодой!» В отличие от армии, нас кормили на объекте — привозили все горячее, со свежим хлебушком. Шашлыками, как в строительных приключениях Шурика, не баловали, но шамовка была гораздо лучше армейской, нечего и сравнивать.
Мы залазили с Серым куда повыше, я рассказывал, как смотрел на Харьков со стрелы самого большого крана и о том, как служилось в армии. Серый в ответ травил байки — кто где чего вымутил, кто сел, а кто поднялся. Мы мечтали о том, что станем строительными начальниками, получим по квартире в блестящем белом новострое, купим по цветному телевизору и будем смотреть футбол, созваниваясь по домашним телефонам с личными номерами, чтобы обсудить каждый яркий момент матча.