Кроме того, сам Павел расценивает свои действия иначе. Посмотрите, что он говорит о себе в следующей главе, находясь в цепях в результате своего «компромисса». «Павел, устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия! Я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня» (Деян. 23:1). Павел не выглядит здесь как человек, который готов идти на компромисс, особенно если дело касается одного из главных вопросов веры. Отстаивая истину, он даже рискует жизнью. Он знает и свидетельствует, что совесть его чиста.
К тому же, если подобный компромисс имел бы место в иерусалимской Церкви, то, посмотрите, в каком свете предстает перед нами Иаков: апостол, брат Господа, автор послания Нового Завета. Допустим, что Павел вынужден был пойти на компромисс, но это было своего рода временное отступление; он, должно быть, не очень-то и хотел это делать (так могут рассуждать сторонники идеи компромисса). Но что тогда мы можем подумать об Иакове, который приложил все усилия, чтобы заставить Павла пойти на этот шаг? Что мы можем сказать о пресвитерах иерусалимской Церкви, с которыми Павлу было так важно остаться в хороших отношениях ради продолжения своего служения? Бесспорно, некоторые люди, находившиеся рядом с Иаковом, не совсем ясно понимали значение свободы, которую принес нам новый завет (Гал.2:12). Но известно, что Иаков и вся Церковь не разделяли их мнения (Деян.15:24). Вывод кажется очевидным. Ни Иаков, ни Павел не согласились бы пойти ни на какие уступки, которые бы противоречили Евангелию. Потому мы не имеем никаких оснований, чтобы говорить, что апостолы согрешили в данной ситуации.
Это подводит нас к вопросу о значении христианского обрезания. Если Иаков и Павел не пошли на компромисс, тогда что же произошло в 21-й главе Деяний? Обрезание никогда не являлось культурным символом или признаком еврейского народа, в правильном понимании оно всегда было знаком завета, заключенного с Авраамом. Иначе говоря, это было заветное действие. Когда мы смотрим на Авраама, Исаака и Иакова, то ни у кого не возникает сомнения по поводу того, что они понимали под обрезанием. Но обрезание, если совершалось в состоянии верности завету, и в последующие века так и оставалось знаком завета.
Значение обрезания после пришествия Христа
А как же понималось обрезание в первом столетии после пришествия Христа? Конечно же, оно постепенно отмирало, но как христиане воспринимали обрезание в тот промежуток времени? Давайте мы посмотрим, что нам известно из Нового Завета о практике обрезания в христианской Церкви первого века.
Во-первых, обрезание оставалось обрядом, посредством которого человек становился частью заветного общества. Оно по-прежнему означало, что принимающий этот знак человек ответственен перед Богом в том, чтобы быть тем, кем он назван — истинным сыном Авраама, т.е. христианином. В Новом Завете мы не видим даже намека на то, что обрезание утратило свое духовное значение. Напротив, истинное христианское значение обрезания занимает не последнее место в учении Нового Завета. Возьмите хотя бы в качестве примера тот факт, что обрезание, совершаемое христианами из евреев, символизировало избавление от греховного тела плоти (Кол. 2:11).
Во-вторых, тот факт, что многие неверующие иудеи, отвергавшие Евангелие Христа, были обрезаны физическим обрезанием, рассматривался христианами как отступническое глумление над этим обрядом. Продолжающаяся практика подобного обрезания, совершаемого в неверии сердца, была по сути своей служением сатане (Откр. 3:9). Эти люди лжесвидетельствовали о себе, заявляя, что являются истинными иудеями. Их ложь не состояла в том, что они были физически обрезаны, речь идет о том, что их сердца были не обрезаны. Христиане, — как иудеи, так и язычники, — и есть это истинное обрезание (Фил. 3:3). При этом обрезание, совершаемое в неверии сердца, не рассматривалось христианами как некий нейтральный символ или культурный этнический признак, напротив, подобная практика воспринималась не иначе как восстание против Бога. Кому много дано, с того много и спросится. Совершая обрезание в неверии сердца, иудеи стоят первые на очереди, чтобы получить справедливое воздаяние от Бога. «А тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых Иудея, потом и Еллина!» (Рим. 2:8—9).