Великий переход
Зачастую мы думаем, что формирование христианской Церкви внезапно произошло в первом столетии, представляя собой некий резкий прыжок в новое устройство, совершенно отличное от прежнего. На самом деле, переход от старого порядка к новому занял почти полстолетия. В 30 г. произошла Пятидесятница, а полное исчезновение иудейского служения ветхого завета наступило в 70 г. при разрушении Иерусалима. Какое значение имеет этот факт? Это означает, что если в течение первого года после Пятидесятницы в еврейской христианской семье родился мальчик, то вполне вероятно, что родители его, до разрушения Иерусалима, были свидетелями обрезания даже своих правнуков. Этот промежуток времени от Пятидесятницы до разрушения Иерусалима представлял собой тот этап, когда совершился переход от обрезания к крещению. Во время этого периода, язычники были приняты в Церковь наряду с верующими из евреев, но еврейские младенцы при этом не были исключены из собрания верующих.
Вне христианской Церкви находились язычники и лжеиудеи, то есть те иудеи, которые отпали от завета, отвергнув Христа. Мы знаем, что в Церковь входили верующие из язычников и евреев, а также младенцы христиан из евреев. Младенцы верующих иудеев носили на плоти своей знак обрезания, который, несмотря на то, что был отмирающим обрядом, все же имел глубокое духовное и заветное значение.
Это подводит нас к интересному и важному вопросу о крещении младенцев, имевшем место в семьях верующих из евреев. Первое, что мы должны отметить, это то, что и обрезание, и крещение имеют огромное значение, в доктринальном и богословском отношениях. Мы уже убедились в этом на основании вышесказанного, но хотелось бы еще раз подтвердить это, сравнив крещение и обрезание.
Крещение и обрезание — сравнение
Имеют ли обрезание и крещение одну и ту же духовную сущность? Если да, и одно из них совершается по отношению к младенцам, то второе нельзя запретить и исключить в виду того значения, которое имеет крещение. Если исключать крещение по отношению к младенцам, то делать это надо на других основаниях. Но баптисты, отстаивая свои позиции, требуют исключения крещения младенцев в новом завете именно на основании значения крещения, на основании того, какой смысл мы вкладываем в крещение. Благодаря своей настойчивости их позиция внушает слушателям больше доверия. Мы думаем, что крещение является прообразом тех вещей, которые недоступны для сознания младенцев, так подсказывает нам здравый смысл. Но обрезание и крещение не являются знаками, указывающими на себя, они указывают в направлении от себя. Оба знака указывают на Христа, и в Писании мы читаем о том, что родители-христиане помещали это свидетельство о Христе на своих младенцев.
В послании к Титу о крещении говорится как о возрождении; и Христос является нашим возрождением: «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом» (Тит. 3:5). крещение свидетельствует об очищении и прощении, это есть результат работы Духа Святого по возрождению человека. Но и обрезание свидетельствует о возрождении. «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога» (Рим. 2:28—29). В этом отрывке обрезание описывается как избавление от восстания плотской натуры, что является результатом работы Духа Святого в сердце человека, возрождая его к новой жизни.
Крещение также символизирует оправдание по вере, а праведность наша есть Христос. На протяжении всего Нового Завета прослеживается тесная связь между верой и крещением. «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16). Но и обрезание указывает на оправдание по вере. «И знак обрезания он получил, как печать праведности через веру, которую имел в необрезании, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтоб и им вменилась праведность, и отцом обрезанных, не только принявших обрезание, но и ходящих по следам веры отца нашего Авраама, которую имел он в необрезании» (Рим. 4:11—12).