- А разве банк не может тебе дать ссуду? - спросила она.
Прежде чем ответить, Этторе снова подошел к бару и налил себе коньяка.
- Тут мы переходим ко второй проблеме. Фабрика уже заложена и перезаложена, как и этот дом, и квартира в Риме. Поэтому мне нужен сейчас новый заем. Но чтобы его получить, кто-то со стороны должен выступить гарантом этих денег. Именно в этом направлении я сейчас и работаю.
- С Вико ты уже говорил?
Этторе приглушил нарастающее раздражение.
- Конечно. И на следующей неделе я снова пригласил его на обед, чтобы еще раз обсудить этот вопрос. Дорогая, единственное, о чем я тебя прошу, не забывай, пожалуйста, об этих проблемах. Не сори деньгами направо и налево.
- Значит, по-твоему, я должна изменить весь уклад жизни из-за того, что ты не можешь как следует разобраться с какими-то китайцами? - Улыбка вновь заиграла на ее губах. - Будь добр, Этторе, налей и мне тоже коньяка.
Он выполнил просьбу, подошел к Рике сзади и поставил перед ней рюмку. Рика сидела совершенно неподвижно. Он коснулся ее шеи под шелковистыми волосами. Рика перехватила его руку, слегка сжав пальцы. После этого запрокинула голову назад и стала медленно поводить ею, разметав волосы по его рубашке. Потом встала, нежно поцеловала мужа в глаза, в губы и мягко произнесла:
- Не волнуйся, дорогой. Я уверена, что Вико что-нибудь придумает.
В постели она снова поцеловала сомкнутые веки Этторе, приняла его в себя, успокоив его тело и - на некоторое время - разум.
Чуть позже он откинулся на подушку на массивной, богато украшенной кровати. Рика, обнаженная, встала и спустилась вниз за коньяком и сигаретами. Этторе подумал, что жена так балует его только после утоления страсти. Во время любовных утех активной стороной неизменно выступала она, ведя его и направляя, но всегда при этом оставаясь женщиной. Так прекрасный танцор ведет чуткого партнера. Потом он всегда чувствовал себя не истощенным, но усталым. Если переиграть на скрипке, у нее растянутся струны.
Она вернулась в спальню, держа в одной руке пузатую рюмку с коньяком, а в другой - сигареты. Передав ему коньяк, Рика прикурила сразу две длинные сигареты. Она казалась Этторе розой на длинном черенке с нетронутыми шипами и острым, пряным запахом любви. Ему стоило немалого труда мысленно вернуться к действительности.
- Пинта, - без особого энтузиазма сказал Этторе, - должна снова ходить в школу. Гувернантки эти ее до добра не доведут. Ей уже одиннадцать, а по многим предметам она отстает.
Жена легла в постель и протянула ему зажженную сигарету.
- Я с тобой согласна, - к немалому его удивлению сказала она. - Только вчера я говорила на эту тему с Джиной. Ты ведь знаешь, что они собираются послать Альдо и Мариэллу в Швейцарию. Недалеко от Женевы есть очень хорошая школа, где преподают на итальянском. Там учится много детей из Италии.
Он сел в кровати.
- Но, Рика, это же совершенно бессмысленно. Ей будет только хуже вдали от дома, а сколько такая школа стоит, ты сама прекрасно знаешь. Вико преуспевающий адвокат, он зарабатывает бешеные деньги, причем немалую их часть - за границей. Кроме того, они с Джиной много времени сами проводят в Женеве. Она для них уже стала чуть ли не вторым домом.
Рика поправила под головой подушки и настроилась на серьезный разговор с мужем.
- Этторе, я уже подумала о том, что нам надо сделать. Мы продадим квартиру в Риме - цены сейчас хорошие, а Рим в последнее время становится все более скучным. На эти деньги мы сможем купить какую-нибудь квартиру в Женеве. Лететь туда из Милана всего полчаса, да и на машине ехать не долго.
Он вздохнул, но она продолжала гнуть свою линию.
- Кроме того, зимой здесь очень скучно. Ты все время в разъездах или в Милане. А если бы мы сделали, как я предлагаю, мне можно было бы много времени проводить в Женеве с Пинтой. Ты бы тогда приезжал к нам на субботу и воскресенье так же, как сюда.
Последнюю фразу она произнесла чуть громче, чтобы подчеркнуть логичность и убедительность своих доводов.
Этторе нетерпеливо сказал:
- Дорогая, я же тебе говорил, что квартира в Риме заложена. Если я ее продам, все деньги получит банк, причем новую ссуду они мне не выдадут, особенно если узнают, что я собираюсь на эти средства приобрести собственность за границей. Кроме того, Женева - один из самых дорогих городов мира. Цены на недвижимость там в два раза выше, чем в Риме. Если я сделаю по-твоему, мы сможем там купить совсем маленькую квартирку, которая тебя все равно не устроит. Даже чтобы приезжать туда на субботу и воскресенье.
Повисла длинная холодная пауза. Рика обдумывала слова мужа. В конце концов она устроилась на кровати поудобнее, до самого подбородка натянула на себя простыню и проговорила:
- Ну что ж, тогда тебе придется придумать что-нибудь другое. Речь сейчас идет о безопасности моего ребенка. Я не допущу в отношении Пинты никакого риска. Ты же сам прекрасно знаешь, что случилось с мальчиком Мачетти. Его похитили прямо из школы. - Голос ее зазвучал громче. - Сразу же после занятий, средь бела дня. В Милане! Или тебя вообще не волнует судьба твоей дочери? Ты просто обязан найти какой-нибудь выход.
Теперь он заговорил спокойно и терпеливо.
- Рика, такое уже случалось и раньше. Мачетти - одно из самых богатых миланских семейств. Пинту никто не собирается похищать. Господь свидетель мы небогаты. Люди, занимающиеся похищениями, прекрасно об этом осведомлены.
В голосе Этторе звучала горечь, потому что он знал, что в финансовых кругах города его проблемы уже не составляли большого секрета.
Однако довод его не возымел ожидаемого действия.
- Откуда им об этом знать? Мы живем так же, как Мачетти, если не лучше. Они - люди жадные, только копят деньги и складывают их в чулок. Сам видишь, до чего это их довело.
Муж продолжал стоять на своем.
- Да нет, Рика, ты не понимаешь. Люди, организующие эти похищения, не любители, а профессионалы. Для них такие операции - крупный и прибыльный бизнес. Они располагают собственными источниками информации и не тратят времени на то, чтобы красть детей, отцы которых балансируют на грани банкротства.
- Хорошо. Что же, в таком случае, ты скажешь о ребенке Венуччи?
Вопрос ее попал в цель. Восьмилетнего Валерио Венуччи похитили полгода назад. Семья Венуччи занималась строительным бизнесом и переживала не лучшие времена. Мальчика держали в заточении два месяца, и за это время похитители снизили свои требования с миллиарда лир до двухсот миллионов, которые с трудом наскребли члены семьи.