– С каждым годом число спасенных вами девушек увеличивалось, не так ли?
– Да. – Феба кивнула. – В прошлом году мы вызволили из беды девять служанок, в этом спасли восемь и готовимся к новым операциям.
– Одна из них состоится завтра ночью, – заметил Деверелл, прижавшись щекой к волосам Фебы. – К вашим достижениям можно отнести также то, что множество служанок было пристроено в хорошие места, в дома, где им ничто не угрожает.
– Вы правы. – Феба хотела повернуться, но виконт, крепко обняв ее, не дал ей этого сделать.
– В чем дело? – удивленно поинтересовалась она.
Джослин вздохнул.
– Феба, я должен вас кое о чем спросить…
– О чем именно?
– Мне нужно знать, какое событие в вашей жизни заставило вас начать работу по спасению попавших в беду девушек.
Феба долго молчала.
– Все это произошло очень давно… – наконец тихо проговорила она.
– И все же, прошу вас, расскажите.
Феба вздохнула и откинула голову ему на плечо.
– Однажды я отправилась на праздник в одно поместье вместе с тетушкой Мэрион, тогда мне было всего семнадцать дет, и я еще не выезжала в свет. В загородной усадьбе влиятельного пэра собрался избранный круг гостей. Для меня было большой честью получить приглашение на этот праздник, и я ужасно волновалась. – Голос Фебы звучал глухо и как будто доносился откуда-то издали. – Мы гостили в поместье три дня. Все случилось в ту ночь, когда хозяйка дома давала бал, на который съехалось множество гостей из города и из близлежащих усадеб. Я была окружена всеобщим вниманием, и, признаюсь, меня ошеломило это обстоятельство. У меня голова шла кругом, я словно опьянела от царившего вокруг шума и веселья. В бальном зале, как и в гостиных на первом этаже, было многолюдно. Ночь была теплой, и мне вскоре стало душно; я попыталась найти Мэрион, но меня со всех сторон окружали кавалеры, которые просто не давали мне прохода. Меня постоянно приглашали танцевать, старались увлечь беседой, и я не знала, как отвязаться от назойливых ухажеров. А потом… – Феба на мгновение замолчала, но потом взяла себя в руки и продолжила: – Один джентльмен, близкий друг хозяина дома, пришел мне на помощь; во всяком случае, сначала это выглядело именно так: он быстро разогнал моих кавалеров, заявив им, что мне необходимо отдохнуть, а затем пригласил меня прогуляться по галерее, поскольку там прохладно и тихо.
Я хотела найти Мэрион и сообщить ей, куда и с кем иду, но этот человек заметил, что здесь не Лондон, а всего лишь сельское поместье. – Феба долго молчала, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить свой рассказ. – И вот я пошла за ним, но он повел меня не в главную галерею, расположенную над парадной лестницей, а в отдаленное крыло дома, где находились спальни и где в это время не было ни души. В галерее, как и обещал этот человек, было тихо и прохладно; она не была освещена, и повсюду залегали густые тени, скрывавшие глубокие ниши и проемы в стенах. Мне стало не по себе, но я тут же обвинила себя в излишней мнительности и не чувствовала опасности, не верила, что со мной может случиться что-нибудь плохое…
– Но что же произошло потом?
Дрожь пробежала по телу Фебы, и она вцепилась в руки Деверелла, как будто ища у него защиты.
– Мой спутник начал говорить непристойности, делать мне нескромные предложения… Я пришла в ужас, но мой испуг только еще сильнее возбудил его похоть. Я помню выражение его глаз. – Феба содрогнулась. – Он прижал меня спиной к деревянной обшивке….
Виконт не знал, что на него нашло, но он вдруг увлек Фебу к простенку и прижал ее спиной к стене.
– Вот так? – спросил он.
В призрачном тусклом свете луны, струившемся в окно, Феба не могла разглядеть его лицо; ее зрачки расширились от страха, но она быстро взяла себя в руки.
– Да.
– И что он делал дальше?
– Он пытался меня поцеловать.
– Пытался?
– Я сопротивлялась, отталкивала его.
Тут виконт припал к ее губам в неистовом поцелуе; он терзал ее рот, но Феба не сделала ни малейшей попытки оттолкнуть его и страстно отвечала ему.
Прервав поцелуй, Джослин взглянул в ее затуманенные глаза.
– Вы не сопротивляетесь мне, потому что вам нравится, когда я вас целую.
Феба глубоко вздохнула.
– Вы правы.
– Рассказывайте, что было дальше.
– Дальше? – Она провела кончиком языка по пересохшим губам. – Мы начали бороться. Я пыталась вырваться из его цепких рук, но он был намного сильнее меня. В конце концов он пригвоздил меня к стене и стал задирать юбку.
– Вот так? – Деверелл резким движением руки задрал юбки Фебы. Не сводя с него глаз, она учащенно задышала.
– Да.
Ее голос дрогнул, но не от страха, а от охватившего ее желания.
– А что было потом? – спросил он, и его жаркое дыхание обдало лицо Фебы.
– Насильник втиснул колено между моих ног, заставив меня расставить их шире.
– Вот так? – Он повторил действия насильника.
Феба, ахнув, откинула голову и прижалась затылком к стене.
– Да… так… – едва дыша, прошептала она.
– Нет, не так, – нахмурившись, возразил Деверелл. – С ним вы испытывали совсем другие чувства.
– Да, – согласилась Феба. – Тогда мне было ужасно, а сейчас… Сейчас мне хорошо…
Именно это Деверелл надеялся услышать, своими действиями он стремился доказать Фебе, что ее прошлое не может встать между ними ни сейчас, ни в дальнейшем.
Их взгляды снова встретились.
– Что дальше?
Феба нахмурилась.
– В галерею вошли три горничные: они несли грелки с горячей водой, чтобы согреть постели гостей. Девушки оживленно болтали, но, увидев нас, испуганно замолчали и остановились, не зная, что делать. Насильник отвлекся, чтобы взглянуть на них, и я, воспользовавшись удобным случаем, сильно толкнула его в грудь, вырвалась и убежала.
– Здесь нет горничных, – помолчав, заметил виконт.
– Нет, – согласилась Феба. – Никто не остановит вас, если вы захотите овладеть мной.
Джослин посмотрел ей в глаза.
– Никто, кроме вас.
Феба долго молчала, а затем погладила его по голове, и ее пальцы погрузились в его густые волосы.
– Я не буду останавливать, и вы это знаете. – С этими словами Феба припала к его губам, а виконт до самой талии задрал ее юбки, и его рука проникла в ее влажную горячую промежность. Феба была уже готова к соитию и с нетерпением ждала его.
Ему не понадобилось много времени, чтобы расстегнуть брюки, и его член медленно вошел в лоно Фебы. Она выгнула спину, стремясь, чтобы он проник глубже, а когда Джослин начал делать толчки, громко застонала.
Это было странное и восхитительное соитие. Любовники, задыхаясь от страсти, издавали хрипловатые крики и стоны. Одежда не мешала им сливаться в экстазе и чувствовать себя единым целым, и они, не скупясь, дарили друг другу наслаждение.
Когда они достигли апогея страсти, мощная судорога пробежала по их телам. Их коснулось пламя всепожирающего огня, в котором исчез окружающий мир. Вцепившись друг в друга, они с наслаждением пережили этот момент.
Когда волна возбуждения начала спадать, Деверелл подхватил Фебу на руки и вместе с ней в изнеможении рухнул на кровать.
Некоторое время они лежали молча, пытаясь восстановить дыхание; их бешено колотившиеся сердца, казалось, готовы были выскочить из груди, в висках гулко стучала кровь.
Постепенно Феба пришла в себя, и сладкая истома разливалась по ее телу. Неожиданно засмеявшись, она повернула голову и взглянула належавшего рядом с ней виконта; ее глаза искрились весельем.