Мы не намереваемся объяснять еврейские параллели прямым копированием клинописных сводов законов. Лучше мы изобразим Ханаан накануне еврейского заселения как землю, в которой месопотамский закон уже закрепился, посему пришедшие сюда евреи абсорбировали, усвоили эту юридическую традицию как неотъемлемую часть культуры Ханаана, которую они переняли.
В греческом мире Крит имел репутацию наиболее законно-сознательной территории. (За ним следовала Лакония с ее тесными связями с Критом.) Самый древний дошедший до нас греческий свод законов был найден в Гортине, Месара, на острове Крит. Поразительно, что Гортинский кодекс был найден именно на равнине Месара, которая является частью Крита, где также расположены Платанос и Агия-Триада. Может быть, это не просто совпадение, что самый древний греческий кодекс происходит как раз из той части Крита, где проявлялась вавилонская деятельность, как археологически, так и в письменности, начиная с середины II тысячелетия до н. э.
Торговые колонии в Анатолии в течение Древнего ассирийского периода (XIX и XVIII вв. до н. э.) достигли беспрецедентного расцвета. Наибольшая часть наших богатых документов происходит из колонии Каниш, называемой сейчас Кюльтепе. Другие колонии были основаны в городах Алишар и Хатуссас. Пока, похоже, эта деятельность ассирийцев ограничивалась Центральной и Восточной Анатолией, но и в Западной Анатолии всегда возможны сюрпризы. Ассирийское слово для такой колонии — kârum, что буквально означает «порт». Этот термин связан с видом коммерческой деятельности, присущей процветающим портам, невзирая на то, перевозятся ли товары караванами или кораблями. Древние ассирийские колонии вели свои записи на ассирийском языке. Имена торговцев преимущественно ассирийские. И действительно, почти все в карумах, кроме материальной культуры[15], было скорее ассирийским, чем каппадокийским. Между ассирийской метрополией и карумами поддерживался постоянный торговый обмен. В те времена свинец использовался как средство обмена, и одной из функций каппадокийских колоний было снабжение метрополии достаточным количеством свинца.
Ассирийцы сталкивались с проблемой враждебности коренного каппадокийского населения, и, соответственно, они старались поддерживать контроль над оружием и металлом, из которого могло быть изготовлено это оружие. Таким образом, в каруме имелся rabî kakkê («распорядитель оружием»), а также rabî siparrim («распорядитель бронзой») для обеспечения того, чтобы туземные жители оставались безоружными[16]. Малоазийские племена, как местные, так и пришедшие с Балканского полуострова индоевропейцы (несийцы-хетты, лувийцы и др.), были прекрасными металлургами и хорошо вооружены. И нельзя их сравнивать с кочевниками пустынь, зависевших от импорта металла и оружия. — Ред.)
Каждый древний ассирийский карум играл роль центра, из которого достижения местопотамской цивилизации распространялись по окружающим территориям хеттов, и в результате хеттская цивилизация стала, во многих отношениях, периферийной формой месопотамской цивилизации. (Автор преувеличивает. Культура и религия Хеттского царства — самобытные индоевропейские с вкраплениями местых, в основном кавказоязычных племен. Хетты долгое время держали монополию на металлургию железа, были прекрасными строителями и, главное, непревзойденными воинами. — Ред.) Рассмотрим хеттскую клинопись. В языке хеттов просматриваются вкрапления неиндоевропейского населения (хеттов и др.). Основной языковой слой — индоевропейский со многими шумеро-аккадскими заимствованиями. Но в нем куда больше, чем этих заимствований, наблюдается аккадограмм и шумерограмм, то есть аккадских и шумерских слов, написанных на хеттских табличках, но обычно предназначенных для произношения в хеттском переводе. Наиболее близкими к ним в английском языке «латинограммы» вроде i.e. (то есть. — Пер.), которое мы произносим не как id est, а «то есть». Точно так же, как наши латинограммы отражают глубокое латинское влияние на нашу культуру, так и шумеро-аккадограммы отражают мощное воздействие Месопотамии на хеттскую культуру. Обширное количество шумеро-аккадограмм совершенно явно указывает на то, что это влияние было интенсивным количественно, а также отчетливым качественно. Мы обязаны признать эту количественную сторону, если собираемся понять проникновение местопотамского влияния еще далее на запад, в регион Эгейского моря. Действительно, хетты часто писали чисто аккадские таблички без каких-либо следов собственного языка. Даже в хеттском тексте вроде «Апология Хаттусили III» пролог написан на чистом аккадском без каких-либо следов хеттского языка.
16
См.: