Слёзы и боль
Pov Нэгла
Два года заточения в ошейник были ужасающими. Меня и моих накама разделили ещё в самом начале. Из-за нашей неосторожности пострадала так же и капитан. Она выглядела невероятно истощенной. И это происходило явно из-за ошейника. На наших шеях были похожие, но они не так ощутимо влияли на организм, как у Мари. Хоть мы и могли пошевелиться, но больше пяти метров из нас никто проползти не мог. Ощущение беспомощности для такого сильного существа как я это всё равно, что приговор на прозябание никчемной жизни. Но я не сдавался. С Рэнни и Ринаром (он назвал себя товарищем нашего капитана. Я этому сразу поверил. По другой причине его здесь, закованного в рабский ошейник, не было бы) нас разделили уже гораздо позже, нежели с капитаном. Поэтому мы пришли к решению, что когда выберемся из плена должны встретиться там, где нас не смогут поймать, а то есть в самом тихом море на острове начала и конца.
До этой встречи пришлось пройти немало испытаний. В прямом смысле данного слова. На мне, да и на моих накама испытывали целый год всевозможные яды, лекарства, наркотики. Я умел отключать боль и все человеческие чувства, поэтому на меня это никакого влияния не оказывало. Как только они это поняли, то отпустили, а на место подопытной крысы взяли Рэнни и Ринара. Вот мрази! Эти ребята не могли отключаться по своему желанию как я. Их тела истязали до полусмерти. Один единственный раз когда я пересекая с ними меня пробрал страх за их физическое и психическое состояние. Они умирали. Медленно и мучительно. С того дня я не видел их целый год. За это время меня передавали из рук в руки как личного раба. Я узнал все самые мерзкие привычки вершины мировой знати и ещё понял, что они слабы. Они думают только о своих капризах, последствия их не волнуют. Именно это спасло мне жизнь. Один из таких мразей решил поплавать на своем корабле и взял личного раба с собой, а это он зря. Воспользовавшись таким шансом и тем, что ошейник начал ослабевать, вырубил капитана и придурка из мировой знати, а дальше ничего делать не пришлось. Команда начала кричать и благодарить меня. Они даже бессознательные тела обследовали (обворовали, не оставив на них даже трусов) и предоставили ключ от ошейника. Дальше было дело времени. Меня высадили на тихий остров и даже деньги выдали. Капитана и человека из знати они выбросили еще когда те были без сознания. Так как это был не теньрьюбито, то им ничего не будет. Приплыв на место встречи и не найдя ни капли информации о своих накама, я поплыл их искать.
Парней держали на какой-то базе дозора на которую мне удалось выйти, узнав информацию у одного шпиона правительства, втершегося в пиратскую компанию с которой я решил поплавать по тихому морю. База была разобрана мной на камушки за пару минут. Но я никого не убил. Капитан бы не одобрила. Ринар был более менее нормальным. Если нормально — это ужасное истощение, невероятное количество ещё не затянувшихся ран и бело-зеленая кожа. Но в нем ощущалась яркое желание жить. В противовес этому, увидев Рэнни, кровь в венах стыла. Сгрузив их в выделенную мне командой каюту, пошел в камбуз думать.
С тех пор мы все вместе начали искать капитана, но это было невероятно сложно. Накама постепенно оживали. Чем ближе была встреча с Мари тем ярче ощущалось их желание жить. И вот сегодня мы вышли на один остров. Он находился именно в этом море. Я чувствовал, что она должна быть там. Спустившись с нашего небольшого корабля всё с теми же черными парусами и нашим флагом (его мы нашли случайно. На нем плавали какие-то отморозки, которых мы быстро выгрузили на необитаемый остров), пошли в центр острова, где чувствовалось чужое, но такое родное присутствие. Окружив строение в виде куба с трёх сторон, и только хотели его разрушить как из него вылетает НАШ КАПИТАН. Это была точно она. Только её глаза встретились с моими, её силы перестали действовать и она, невероятно счастливо улыбаясь, полетела вниз, явно потеряв сознание. Только хотел поймать моего друга, но меня опередил Рэнни. Он с невероятной скоростью взлетел в небо и перехватил тело капитана. У него впервые за долгое время появилась на лице улыбка. Тоже самое я заметил и у Ринара.
— Надо отнести её на корабль.
Тихо произнес Рэнни.
— Я соберу провизию, по крайней мере то, что смогу найти на этом острове.
Они стали серьезны, но при этом улыбались, ведь каждый понимал, что самое плохое закончилось и они все вместе. У меня на лице заиграла такая же улыбка.
— Вы правы. Надо устроить праздник в честь воссоединения и откормить нашего тощего капитана!
После моих слов послышался неуверенный и тихий смех парней, они восставали из пепла как фениксы.
Вечером мы уже все вместе сидели на камбузе и тихо разговаривали. Все видели друг в друге перемены и выслушивали наполненные болью и отчаянием рассказы каждого. Всем надо было высказаться, каждый знал, что здесь его не осудят за пролитые слезы или ломающийся голос. Мы принимали друг друга такими, какими нас сделали эти несколько ужасных лет. Просидели мы так до самого утра. Только Мари не плакала, она хотела показать нам свою силу. Но мы все чувствовали её боль. А после разговора отплыли подальше от этого проклятого острова, и к ночи уже все вырубались. Единогласно решили лечь спать прямо на полу в камбузе. Стащили туда четыре футона и легли друг к другу головой, образовалась звезда. Всё друг друга чувствовали и впервые за четыре года я заснул спокойно.