Нельзя заставлять читателя ждать.
Читатель ждал в темной зашторенной комнате странного убранства: на тросике, натянутом вдоль стены, висели плечики с очень разной одеждой – пиджаками, униформой, спецовками и повседневной, среди которой не нашлось бы разве что черного худи. В углу стоял стеллаж, уставленный причудливой коллекцией современных головных уборов, от бейсболок и ушанок до полицейских фуражек и строительных подшлемников. На полу вокруг стеллажа теснилась разномастная обувь.
Небольшой стол у окна был подсвечен экраном ноутбука. Экран занимала страница группы «Журнал “Пламя”» в соцсети. Страница была полупустой: несколько старых обложек и релиз, завершающийся словами «Рукописи не горят, но “Пламя” не гаснет. Пойдем на свет вместе». Под релизом висели всего два комментария.
Первый – «Полина: А сохранился ли архив журнала? Я предполагаю, оттуда можно много интересного взять».
Второй – «Николай: какие тексты принимаете?)))».
Под вопросом Николая заморгал значок, сигнализирующий, что кто-то печатает ответ. Через секунду он явился: «Журнал “Пламя”: Николай, файл с требованиями к текстам прикреплен к описанию группы».
Мужчина, неподвижно сидевший перед ноутбуком, рассматривал ответ очень долго, – а потом принялся набирать текст в телефоне, лежавшем на колене. Отправленное сообщение звякнуло.
На экране ноутбука вспыхнул ответ Николая: «понял спасибо».
Мужчина положил телефон на стол и принялся набирать в ноутбуке реплику от имени Полины: «Буду признательна за содержательный».
Значок «Собеседник печатает ответ» заморгал снова.
Мужчина стер текст и перешел в режим ожидания.
Он умел ждать, отслеживать перемены и использовать обстоятельства. В этом отношении за четырнадцать лет ничего не изменилось.
Он и сам не слишком изменился с тех пор, хотя даже Наташа, которая до сих пор время от времени видела его в кошмарных снах, вряд ли узнала бы его. Ведь видела она только черное худи, которое убийца ее матери с тех пор не носил.
Часть вторая. Извлечь из архива
Глава первая
Редкие машины жужжали за черными окнами, под потолком звенела древняя люминесцентная лампа, а плотно закрытая дверь всё равно пропускала неровный бубнеж из торцевого зала. Леночка медленно и громко тюкала по клавишам, явно заполняя таблицу, на которую поглядывала с утомленной ненавистью. Паша стрекотал почти беззвучно.
Юля, насладившись звуковым сопровождением реальности, не стала возвращать наушник в ухо, а убрала его в футляр вместе со вторым, захлопнула ноутбук и глянула на циферблат фитнес-браслета. Пора. Она встала, сунула ноутбук в сумку, у двери надела пальто и сказала, внимательно изучая себя с помощью селфи-камеры телефона:
– Я в мэрию и в водоканал. С Му-му рядом и ищите, если что. Споки ноки.
Юля сделала ручкой. Паша махнул в ответ. Леночка не отреагировала. Юля вышла, неплотно прикрыв дверь. Это добавило громкости, но не внятности напористым речам далеких ораторов, перебивающих друг друга.
Леночка прекратила печатать и сообщила с глубоким чувством:
– Школа клоунов. Мало нам было Наташкиных хохмочек, потом Юлька у нее нахваталась. А теперь еще и этих подвезли. Они каждый день вопить будут?
– А я бы послушал, – сказал Паша. – Журнал, настоящий! А не наша хрень рекламная…
– Эта хрень рекламная тебя кормит, – напомнила Леночка. – «Вечерки» нет, забудь. И журнал этот – ненадолго; набалуются и грохнут. Кстати, из пресски звонили про волонтеров. Я сказала, завтра модуль будет.
– Сказала – значит, будет.
– Влетишь, – предупредила Леночка. – На всю зарплату.
– Ай, сколько той зарплаты-то…
– Уж побольше, чем в «Вечерке» было.
Паша вздохнул. Леночка ужаснулась:
– Неужто поменьше?
– Меньше не бывает в принципе. Всё равно жалко. Там я делом занимался, а не этим вот.
Он со стуком отодвинул клавиатуру. Кресло попробовало разложиться. Паша спешно выпрямился.
– Радуйся, что такое есть и что платят… – предложила Леночка, оборвала себя раздраженным жестом и вернулась к таблице. Паша опять прислушался к далекому спору – и завозился, чтобы встать, не роняя себя и всё вокруг.
– К Наташке попрошусь писать, – пробормотал он. – Если соплюху взяли без опыта… Без сисек даже…
– У тебя с сиськами еще хуже, – заметила Леночка.
Паша придвинул клавиатуру и тут же в сердцах ее отодвинул. Леночка ехидно улыбнулась таблице и посоветовала: