Я почувствовала жар на своих щеках, когда между нами воцарилась тишина.
— И давно ты так себя чувствуешь? — спросил он через мгновение.
Я с облегчением выдохнула из-за того, что он не стал смеяться надо мной.
— С тех пор, как мне было около десяти. Раньше, когда он крутился с другими девушками, я не придавала этому особого значения. Но сейчас все становится хуже, потому что я постоянно расстраиваюсь из-за всего этого.
Я подняла глаза, когда дядя фыркнул.
— Это все твои гормоны, малышка, — сказал он деловым тоном. — Ты уже достигла половой зрелости. Вот откуда тянет дерьмом.
Мне было немного неловко говорить с дядей о гормонах и половом созревании. Я улыбнулась, когда он закончил говорить, потому что выражение его лица было максимально серьезным.
Он улыбнулся мне.
— Почему бы тебе не поговорить об этом с мамой?
Он что, шутит? Это предложение привело меня в ужас.
— Я не могу, — заявила я. — Она любит Кейла, как родного. Она, наверное, отречется от меня.
Брови моего дяди взлетели вверх.
— Это немного притянуто за уши, тебе не кажется?
— Нет, — ответила я, — Я думаю, что это весьма правдиво.
Глаза моего дяди блеснули, когда он улыбнулся.
— Твой словарный запас растет.
Я смахнула с лица пряди волос, упавшие мне на глаза.
— Я прочла много книг, — сказала я, пожимая плечами. — Некоторые из них были не для детей.
Мой дядя приподнял бровь.
— Любовные романы?
Я молча кивнула.
— Для подростков — ничего откровенного или чего-то такого.
Во всяком случае, ничего слишком явно откровенного.
— Я не сомневаюсь, что подобные романы заставляют тебя еще больше расстраиваться из-за Кейла, — сказал дядя.
Я нахмурилась.
— Не совсем. Но, они заставляют меня мечтать о парне еще больше. Мне нравится читать о людях, которые живут счастливо. Похоже, было бы неплохо, если бы меня кто-то полюбил.
— Я люблю тебя, — быстро сказал дядя.
Я закатила глаза.
— Я имела ввиду любовь парня. Любовь близких — это совсем другой вид любви.
— Любовь близких — это все, — уточнил он. — Когда у тебя есть любовь всей семьи, ты можешь сделать все, что угодно.
— Ладно, Опра, — фыркнула я.
— Дерзкая девчонка, — засмеялся он. — Ну, если убрать шутки в сторону, то ты в порядке? Мы можем пропустить сеанс «Людей Икс», если хочешь.
— Ни малейшего шанса. Я умираю от желания посмотреть этот фильм.
Дядя пристально посмотрел на меня.
— Ты уверена? Потому что, если тебе грустно, мы можем сделать что-нибудь другое.
Я улыбнулась его беспокойству.
— Со мной все будет в порядке. Я так чувствую себя всякий раз, когда он меня отталкивает. Думаю, мне просто нужно привыкнуть к этому.
Мой дядя почесал шею.
— Или ты могла бы, ну не знаю, сказать Кейлу, что он тебе нравится и…
— Ты в своем уме? — я прервала своего дядю драматичным визгом. — Кейл никогда не узнает, что он мне нравится. Иначе моей жизни настанет конец!
— Дорогая, — сказал дядя, и его губы дрогнули.
— Нет! — сказала я и пригрозила пальцем. — Ты пообещаешь мне прямо сейчас, что все, что я когда-либо расскажу тебе о Кейле, останется только между нами. Только между нами.
— Лэйн…
— Пообещай, дядя Гарри.
Дядя так хохотал, что ему пришлось вытереть слезы с глаз.
— Ты точно такая же, как и твоя мать, — засмеялся он. — Такая требовательная.
Я скрестила руки на груди.
— По-моему, это не похоже на обещание.
Дядя ярко улыбнулся, затем покачал головой и заговорил.
— Обещаю, я буду держать все, что связано с Кейлом, строго между нами двумя.
Я посмотрела на него, потом вытянула вперед правую руку с поднятым мизинцем.
— Дай непреложный обет, — сказала я, прищурившись.
Дядя снова рассмеялся.
— Я знал, что буду жалеть, когда покупал тебе все эти книги о Гарри Поттере.
— Что, что? — внутренне я возмутилась. Возможно, это было самое лучшее решение, которое он когда-либо принял в своей жизни. Я обожала эти книги.
— Клятва на мизинцах, — настаивала я. — Это моя версия непреложного обета.
Дядя на мгновение прикусил нижнюю губу, потом поднял руку и обхватил мой мизинец своим.
— Я, Гарри Ларсон, мизинцево клянусь тебе, Лэйн Эдвардс, своей честью, никогда не рассказывать о наших разговорах или сплетнях о Кейле Ханте ему или любому, другому ныне живущему существу.
Я пропустила мимо ушей его очевидное веселье и сосредоточилась на его словах.