— Проведёшь последнюю ночь с Гарри здесь, с нами.
Когда он так выразился, у меня больше не осталось никаких сомнений насчёт места моего ночлега.
— А в моей комнате ещё есть кровать? — переспросила я.
Мой отец поднял бровь.
— Твоя комната совсем не изменилась с момента твоего ухода.
Я моргнула.
— Она такая же?
Отец склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня.
— Почему бы и нет? — спросил он.
Я пожала плечами.
— Я подумала, что вы захотите превратить её во что-нибудь другое.
Он фыркнул.
— Например, во что?
Я взглянула на его живот.
— Очевидно, не в спортзал.
Он протянул руку и щелкнул меня по уху, заставив рассмеяться.
— Дерзкая кобылка, — усмехнулся он.
Я улыбнулась и легко ответила.
— Я просто шучу, но я действительно думала, что вы сделаете из нее кладовку или что-то в этом роде.
Отец покачал головой:
— Мы бы никогда этого не сделали. Комната твоих братьев осталась без изменений. Они оба часто заходят сюда и спят. Мы оставили твою комнату без изменений по той же причине.
Они надеялись, что я заскочу и посплю здесь. Интересно, как долго мои мать и отец молились об этом? Прежде чем снова заплакать, я наклонилась к отцу и в последний раз обняла его. Пройдя в гостиную, я нашла там маму и бабушку, спящих на диване напротив Гарри. Я смотрела на двух самых важных женщин в моей жизни и молча поклялась всегда быть рядом с ними, чего бы мне это ни стоило. Они потеряли сына и брата, я бы не хотела добавлять к этому списку дочь и внучку.
Я взяла одеяло со спинки дивана и накрыла обеих, поцеловав их в лоб.
— Я так сильно люблю вас обеих, — прошептала я.
Постояв так какое-то время, я повернулась к дяде Гарри, и без всяких колебаний слёзы хлынули из моих глаз.
— Завтра будет худший день в моей жизни, — прошептала я ему. — Я думала, что худший день случился много лет назад, но твой уход, перевешивает всё остальное.
Как и прежде, я ждала ответа, а когда его не последовало, мое сердце сжалось от боли.
— Спокойной ночи, дядя Гарри, — шмыгнув, прошептала я. — Увидимся завтра.
Я проигнорировала голос в своей голове, который жестоко прошептал: «В последний раз».
Я поцеловала дядю в лоб, а затем тихо выскользнула из комнаты и поднялась наверх, в свою старую спальню. Я положила руки на недавно отшлифованные и покрытые лаком перила. Моя рука плавно скользила по полированному дереву, ощущая их гладкость. Я покачала головой, когда ступила на лестничную площадку, и половица прямо перед ванной громко скрипнула.
«Эта грёбанная половица», — подумала я про себя. В юности, она сдавала меня всякий раз, когда тайком в ночи я спускалась вниз, чтобы перекусить.
Я прошла мимо ванной и кабинета отца, прежде чем подошла к знакомой двери моей старой спальни. Я протянула руку и провела пальцами по табличке, которую гордо повесила в тринадцать лет.
«НЕ ВХОДИТЬ В КОМНАТУ ЛЭЙН!
ШАНСЫ ВАШЕЙ СМЕРТИ НЕВЕРОЯТНО ВЫСОКИ, ЕСЛИ ВЫ ПРОИГНОРИРУЕТЕ ЭТОТ ЗНАК.
КЕЙЛ ПОЛУЧАЕТ ПРОПУСК, НО ТОЛЬКО ОН ОДИН!»
Я была таким маленьким чертёнком.
Я хихикнула и потянулась к ручке своей двери, но ещё больше захихикала, когда услышала её громкий скрип при открывании. Я отрицательно покачала головой. Из всего, что было починено в этом доме, они так и не могли починить дверь моей спальни?
Я потянулась к стене слева, нащупала выключатель и щелкнула им. Мои глаза заслезились от яркого света, но они быстро привыкли, и я начала осматривать комнату.
Она была такой же, только немного другой. На моей кровати были простыни, которые я никогда раньше не видела, и занавески, которые были определенно новыми. Кроме того, всё остальное выглядело нетронутым. Моя мать, должно быть, положила всё по местам, после того как сделала свой обход. Всё выглядело так, будто я никогда не уезжала, за исключением того, что она была намного чище, чем во времена мой жизни здесь.
Я посмотрела на свой наряд и нахмурилась. Мой чемодан остался в отеле, где лежала моя единственная пижама и свежее сменное бельё. Я посмотрела на свой комод и подошла к нему, с любопытством открывая первый ящик. Не знаю почему, но не была удивлена, когда обнаружила новые пакеты с нижним бельем, лежащие внутри ящика. Открыв и другие, я обнаружила новые, простые футболки, джинсы, легинсы, свитера — всё это было разложено по ящикам.
Я не думаю, что у моей матери было достаточно времени для такого рода покупок в течение последних дней. Значит она запасалась новой одеждой для меня на протяжении многих лет. Она либо надеялась, что я вернусь домой, либо точно знала, что я вернусь.