— А ты уверена? — настаивал мой дядя. — Может быть, тебе стоит поговорить со своей бабулей? Она очень хороша в таких делах, когда тебе грустно.
В моей голове прозвенел тревожный сигнал.
— Не-а, я так не думаю. Я не хочу разговаривать с ирландской Опрой. Она будет придираться, а я этого не хочу. Ты же знаешь, что она уговорит меня сесть в самолет и вернуться домой. У нее есть дар, и я не позволю ей повлиять на меня.
— Тогда объясни мне, что происходит, пожалуйста, — взмолился он. — Я чувствую, что с тобой что-то не так. Неужели что-то случилось?
— Я в порядке, — уверила его я, а затем решила избавить его от страданий. — У меня просто был момент слабости, и посетила мысль, совершить одну глупость, вот и все.
— Объясни, — почти прорычал мой дядя. — Сейчас же.
Я прикусила нижнюю губу и понизила голос, чтобы другие посетители Старбакса меня не услышали. — Прошлой ночью мне приснился он, и я проснулась в холодном поту. Всего лишь на секунду, на одну долю секунды, я подумала о том, чтобы принять какие-нибудь таблетки. Прежде чем ты взбесишься и потребуешь, чтобы я вернулась домой, поверь, я знаю, что это серьезно, поэтому записалась на сеанс к психотерапевту, чтобы поговорить об этом.
— Лэйн, — твердо сказал дядя.
— Я в порядке. Просто хочу поговорить об этом с психотерапевтом.
Мой дядя моргнул.
— Возможно, тебе будет легче, если ты поговоришь с Ке…
— Нет, — я прервала своего дядю. — Нет, я не могу.
— Лэйн.
— Нет, дядя Гарри, я не хочу ни видеть его, ни говорить с ним. Пожалуйста. Я не могу.
— Хорошо. Отлично, — проворчал мой дядя.
— Ты делаешь это, по крайней мере, раз в неделю. Когда же ты перестанешь уговаривать меня поговорить с ним? — простонала я.
— Когда я умру и буду похоронен.
— Не смей так говорить, — я погрозила ему пальцем. — Ты меня не оставишь!
— Дядя Гарри, — всхлипнула я, когда вырвалась из воспоминаний и вернулась в настоящее. Я придвинулась ближе к гробу, мой живот коснулся дерева. — Мне так… Мне так жаль, что меня здесь не было.
Раскаяние наполнило меня и в этот момент мне стало так плохо. Меня не было рядом, когда он больше всего во мне нуждался. Я поставила свои собственные, эгоистичные желания выше мужчины, который всю мою жизнь только и делал, что любил меня.
Тихий крик раздался позади меня, а затем я почувствовала, как руки обхватили мое тело. Я понятия не имела, кто меня утешает. Я чувствовала запах лосьона после бритья, который окутывал меня так же, как и его руки. Я положила руки поверх тех, что лежали у меня на животе.
— Все в порядке, любовь моя.
Папа.
Я разрыдалась и, повернувшись к отцу, обняла его за талию. Отец держал меня и раскачивал из стороны в сторону, пока мои рыдания не превратились в всхлипывания. Через несколько минут я повернулась и снова посмотрела на дядю. Я положила руку ему на лоб и крепко зажмурила глаза, когда обнаружила, что он был ледяным на ощупь.
Я снова открыла глаза и посмотрела на его красивое лицо.
— Мне очень жаль, — повторила я, наклоняясь и целуя его мягкую щеку. Затем я осторожно прижалась лбом к его голове. — Я так виновата.
Я отбросила все и плакала, плакала и плакала.
Я плакала, когда читала письмо Локлана, но это было ничто по сравнению с теми эмоциями, которые я испытала, увидев своего дядю. Я чуть не начала выть от горя. Мое сердце было разбито, и чем больше я смотрела на своего замечательного дядю, тем более сломанной и опустошенной я себя чувствовала.
— Как прошел твой полет? — спросил голос из прохода в дверях.
Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что это был мой брат Лейтон. Я не слышала его голоса уже почти год, но он был все таким же. Он был просто более хриплым, вероятно, из-за его дурной привычки курить. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Сейчас ему было двадцать девять, и он курил столько, сколько я помню.
— Слишком долго, — ответила я Лейтону, не отводя взгляда от дяди.
Отец остался стоять позади меня, крепко обнимая. Я знала, что такой близкий контакт, вероятно, исчезнет после того, как завтра мой дядя будет похоронен на кладбище, но сейчас я не стала заострять на этом внимание. Я давно не виделась с родителями, бабулей или братьями, но сейчас я не думала о наших разногласиях, я думала о дяде Гарри.