Баллада об эмигрантах
1
просыпаются среди ночиотсеченные от пуповины своей страныс замкнутыми устамине чуя землипод ногамив течение минутысмутно угадывают в нихзатонувшие титаники детства
2
уже после трансплантации языкадлится трансплантация мозгатолько пересадка сердцавсе никак не удаетсяи хотя старое слишком большоепохоже придется с ним умереть
3
опадает с глаз шелухаи постигают оничто подлинная судьбав непрерывном изгнаниис мест поочередно освоенныхначиная с зачарованныхгоризонтов детстваи созревают до мысличто смерть тоже эмиграцияза последнюю границу тела
Пьеса дом
поднимается занавесь дверипапа одетый под молодого панапереносит через порог мамукрасивую как лилия
сзади публика веселые гостиоркестр играет маршзанавесь опускается
занавес поднимаетсявваливаются крышки гробовисчезает дедушка наряженный в костюмкак камень в воду падает в вечный сон бабушказанавес опускается
поднимаетсякрик сестры в колыбелизанавесподнимаетсябрат с ручекзанавесоткрываются мои глаза
занавес поднимаетсясо стула отец переодетыйпод старого мужчинублагословляет молодую пару кланяетсяуходит с подмостковзанавес
деревья на одной ноге заглядывают из садав окно аплодируя листьями– это всебыло вчера —упирается мама
Казимеж Швегодский (род. 1943), польский поэт, литературный критик, философ
Вещи
Даже эти самые низкие вещи выросли надо мной,облегали меня и душили.
Стол меня выслушал – замер,Не подчинился, в древесине застрял.Только пол пошел на́верхУпорно, как жар.Над головой еще потолок зависв ожидании знака,пока вчетверо стены сожмутсяв обозначенье конца света.И оказался я в центре сущности —вещь особая.Стол от меня отрекался, потолок отрицал.Верное слово!Так что разгомонились стихиии надо мнойвстали разом все столы,древесиной полны.И был я сам, как та стихия,которой тело, —что в собственных берегах не может длиться, —на мир летело.И возник на свете большой хаос,и вещей последний крик,потому что я, как Бог, в этот мир врастал,а он на моих глазах исчезал.
Ян Вагнер (род. 1971), немецкий писатель и переводчик
Вариации на тему бочки с дождевом водой[2]
<…>
поднимем доскуи посмотрим в огромныйзрачок черного дрозда.
<…>
под сливой сзадиза домом – спокойная иневозмутимая, как дзен-мастер.
<…>
это противоположныйвид печи; не дымила,глотала облака.
<…>
когда кто-нибудь ее пинал,только булькала, ноничего не выдавала.
<…>
словно через неевозвращались загробные миры, чтобынас подслушать.
<…>
серебряная дудкаорга́нов, труба отливаскверной погоды.
<…>
в течение всего летатихая; потом во время грозыдаже пенится.
<…>
продолжай, сказалатемнота, лицо распускаетсякак кусочек сахара.
<…>
старый, как садпахнет как лесное озерцо,бочонок стикса.
<…>
приподнимаю доскуи быстро отступаюпение дрозда меркнет.
<…>
осенью полна,текут из нее сотни черныхночных улиток.
<…>
помню ещеидеально круглуюмедаль с крысой.
<…>
последняя капляпадает с дерева в тишитихий звук гонга.
<…>
мысли без конца,а в зимний период просветлениякак слой льда.
Ян Твардовский (1915–2006), польский священник, поэт; сам себя называл «ксендзом, который пишет стихи». Участник кровопролитного Варшавского восстания 1944 года
Предостережение
Пунктуальная земляника всегда в середине июняопытный грач улетает на западорхидеи венерин башмачок сандалии принцессыгриб зайчик и подсвинокконоплянка с желтой грудкой летом красиво зеленаяеще красный рыжикв октябре коричневые боровики
вернуться
2