В январе как раз состоялось очередное заседание технического комитета, где решали вопросы изготовления орудийных снарядов.
— Дмитрий Михайлович, расскажите нам о текущем положении дел в производстве боеприпасов.
— Вытяжка снарядов 23мм из горячего прутка в целом отлажена — сейчас отрабатываем роторные линии, думаю, уже через месяц первые три выйдут на проектную мощность.
— Расчетная производительность достигнута?
— Не совсем. Пришлось уменьшить скорость выдавливания, иначе пуансоны изнашиваются слишком быстро.
— И каково падение?
— Где-то процентов на десять. То есть полторы тысячи снарядов в час.
— Так может поставить еще пару-тройку пуансонов?
— Придется пересчитывать кинематику, размеры, снова отлаживать. Честно говоря, сейчас нам проще сделать еще один станок и таким образом компенсировать падение производительности, чем снова все пересчитывать.
— Так Вы же говорили, что конструкторская группа уже набила руку.
— Набить-то набила, но она сейчас занимается линией для снарядов среднего калибра — не хотелось бы их от этого отрывать.
— Долго еще будут заниматься?
— Да месяца три минимум.
— А что там?
— Решили все-таки проектировать две разные линии — под бронебойные и фугасные. Вес корпуса в обоих случаях различается, соответственно, разные моменты и инерции, получается практически две разных линии, хоть и построенных на одинаковых принципах.
— И что — все узлы совершенно разные?
— Нет конечно. Но держатели, захваты, да и цепи — разных толщин. Да и стадии обработки различны. В бронебойном не надо протачивать отверстие головного взрывателя — его там нет. А корпуса вообще не взаимозаменяемы — бронебойные — практически металлическая болванка, с небольшим наполнением взрывчаткой и донным взрывателем, а ОФ — считай тонкостенный корпус с головным взрывателем, а все остальное — взрывчатка и поражающие элементы.
— А он не развалится в стволе с таким тонким корпусом?
— Нет, для этого же специально сделали меньше метательный заряд, потому и его скорость меньше. Выдерживают. Стрелять-то надо по неподвижным целям, так что скорость неважна.
— Так ведь настильность падает.
— Падает. Но за счет взрывчатки повышенный разброс будет скомпенсирован. Да и не так уж там все и плохо — вот и военные подтвердят.
— Подтверждаем. Нормальные снаряды. — сидевший на совещании подполковник из артуправления степенно кивнул головой.
— Это на какие калибры?
— Да на все — и наши, и трофейные — 45, 50, 57, 75, 76,2, 85, 88, 105, 107, 120, 150, 152.
— Да, зоопарк какой-то…
— Что поделать. Свои стволы пока нам недоступны, приходится использовать что соберем — как нашего, так и немецкого.
— Это да… И под каждый калибр своя линия?
— Не только под каждый калибр, но и под каждый тип снаряда для каждого калибра.
— Ага… тогда понятно чем они там занимаются. А совместить нельзя? Скажем — 85 и 88 близки. Да и 105 и 107, может — и 45 и 50… и 152 со 150…
— Не получится. Для каждого калибра придется перенастраивать практически всю оснастку — резцы под другими углами, калибры, ну все. Единственное, что пока удалось — унифицировать взрыватели и их посадочные гнезда. Но это — внутренности. А наружные обводы рассчитаны на баллистику своих стволов. Сделаем немного по-другому — и таблицы стрельбы придется составлять заново. А если возьмем трофеи, то расчетам придется учить уже два комплекта таблиц.
— Мда… с расчетами сейчас и так напряженка. Ладно, вижу что по-другому не получится. Тогда так и оставляем. Что сейчас самое важное?
— 88 и 85. - опять слово взял подполковник. — и против танков, и по пехоте и по ДЗОТам — самое то. Выстрел сравнительно легкий, чтобы можно было заряжать вручную без серьезного утомления, но в два раза мощнее 76 мм. Мы их сейчас стараемся использовать по-максимуму. Далее по важности — 76 — из-за близости по противотанковым свойствам. Остальные — потом. Прежде всего — 120 — для контрбатарейной борьбы. Ну а уж 150–152 — пока сидим на существующих запасах. Оборону прорывать нам не надо, так что хватает. Конечно, если не будет принято решения по наступательным операциям. Но это вопрос уже политический.