А сейчас мы начали подсчитывать потери после налета и как-то восстанавливать укрепления, и тут, еще не успела осесть пыль от бомб, на нас на бреющем налетели три волны истребителей. Очень грамотно поступили. А мы прохлопали. Думали что все — пережили бомбардировку — и расслабились, повылезали из щелей. Потери были страшными — почти восемьдесят человек убитыми и две сотни раненными, а эти гады ушли безнаказанно — пока зенитчики схватились за рычаги наводки, высокоскоростные самолеты уже ушли за пределы досягаемости МЗА. Забыли с кем имеем дело, воспарили от успешных маневренных боев — вот и поплатились.
Зато последовавшая затем волна пикировщиков нарвалась по полной. Зенитчики уже сидели на боевых местах и еще не успели отпустить рукоятки наводки, поэтому вломили нахалам на расплав стволов, сбив за первые пять минут чуть ли не десяток немцев, как раз начинавших заваливаться в атакующее пике. Оставшиеся в живых стали поспешно отворачивать от разверзшегося вулкана и сбрасывать груз куда придется, чтобы максимально увеличить вертикальную и горизонтальную скорость драпа. Таких нестойких подловили еще парочку. Пикировщики двух следующих волн еще не успели выйти на рубеж атаки и поэтому просто отвернули. Бомбардировщикам мы тоже смогли отомстить — ударные разведчики проследили за отходящими волнами, засекли один из аэродромов и подловили при заходе на посадку три самолета и еще два не смогли разминуться с горящими обломками. Остальные отвернули на восток и разведчики их потеряли — на них ринулось сразу двадцать истребителей и им пришлось подниматься наверх.
А немцы продолжали подготовку наступления, но как-то вяло. Гаубичный огонь был несильным — сказывались и потери орудий на предыдущих этапах и недостаток боеприпасов — наши ДРГ, штурмовики и ударные разведчики сильно сковали передвижение по дорогам — и разрушением мостов, и атакой колонн. А вот наш ответный огонь был эффективным — высотные разведчики по крупным тепловым пятнам и дополнительной визуальной разведкой засекли пункты сосредоточения готовящихся к атаке войск противника и по этим целям был нанесен краткий но интенсивный артиллерийский удар. Потери немцев нам были неизвестны, но атака сразу после бомбардировки не последовала. Она началась в десять утра — одновременно с повторной бомбардировкой и артподготовкой немцы выдвинулись уже с рассредоточенных исходных позиций и довольно сильно продвинулись к нашим рубежам обороны — высотные разведчики занимались отражением воздушного налета и корректировкой артогня по позициям немецких батарей и на все их не хватало. Поэтому огонь по наступающим пехоте и танкам открыли с опозданием, но зато сразу и мощно — поле покрылось множеством кустов земли от мин и снарядов. Пехота залегла, танки без нее вперед не пошли и через некоторое время первая волна откатилась под укрытие леса. Снова начала постреливать средними калибрами вражеская артиллерия, но это скорее был беспокоящий огонь. До вечера состоялось еще три воздушных налета и пять наземных атак с разных направлений — немцы старались выявить систему огня чтобы составить план его подавления. Замучаются давить.
На поле они оставили семнадцать дымящихся коробочек танков, несколько бронетранспортеров и наверное полторы сотни трупов. Зато наши разведчики выявили еще два аэродрома, причем один из них накрыли очень удачно — мало того, что самолеты заходили на посадку, так еще попали в склад ГСМ, от которого сдетонировал и склад бомб — на день-другой аэродром выбыл из строя. Мы потеряли один высотный разведчик старого образца — до него смог дотянуться истребитель, а наши не увидели вовремя его атаку и не успели увести самолет — на таких высотах немцы могли атаковать только по прямой и было достаточно немного отвернуть чтобы сбить атаку. Не судьба. Потеря чувствительная — у нас и так то было семь обычных и три ударных разведчика, и тут — лишились одного из-за немцев и еще одного — по техническим причинам — при заходе на посадку подломилась опора шасси и сломалось длинное и тонкое, а потому хрупкое крыло. Причем эти крылья ломались все и сразу — заполненные сотами стеклопластика, они были чрезвычайно прочными и гибкими, но и неремонтопригодными — соты должны быть склеены за один проход, последующие подклеивания не давали нужного сцепления и крыло ломалось — это мы уже выяснили на нагрузочных стендах. Мастерские выпускали по одному ударному разведчику в месяц, делалась оснастка и обучались рабочие еще на пять штук, но увеличенный выпуск начнут не ранее чем через три недели — опять вроде и есть вундервафля, но мало, недостаточно для решительной победы.