Естественно, такое возможно только при умеренных нагрузках, которые со временем приводят к адаптации. Чрезмерные же нагрузки быстро приводили к срывам — за этим уж следили более опытные товарищи и психолог. Они первое время отслеживали состояние новичка и, заметив странности, заводили с ним разговор, чтобы он выговорил свои переживания, тем самым освободившись от них, пусть и частично. Тут главное сильно не давить — мягкий обволакивающий разговор, и уже в конце — можно немного и встряхнуть человека. Тогда уж он и сам был способен взять себя в руки. Вообще, большинство новичков сначала перед выполнением заданий боялись и нервничали, но уже через некоторое время шли на то же самое уже с шуточками. Страх скорее всего оставался, но уже не мешал боевой работе. А командир и психолог следили, чтобы на новичка не наваливать сразу слишком много — ведь ситуация для него новая, ему еще неизвестны или непривычны пути ее преодоления, и если к нему применить слишком высокие требования, у него возникнет дисбаланс между этими требованиям и недостатком собственных возможностей, пусть и мнимым — дело-то субъективное, и если нет веры — нет и возможностей. Поэтому новичков вводили в дело постепенно — каждый раз требовали все больше и больше, но не намного — только чтобы человек взял следующую планку, такую, которая кажется достижимой. А для этого ему объясняли, почему она уже достижима — исходя из его текущего опыта и прежних достижений — и как он может улучшить свои действия, чтобы взять новую высоту.
Глава 7
Собственно, именно так мы выстраивали и нашу армию — постепенно, мелкими шажками, от простого к сложному. Новичков ведь тоже не бросали сразу в пекло — сначала просто побыть под обстрелом, бомбежкой, посмотреть на них со стороны или переждать в надежном укрытии, потом — поучаствовать в отражении атаки в задних линиях. Было замечено, что уже в четвертом-пятом бою влияние внезапности, неожиданности, опасности, новизны снижается в полтора-два с половиной раза, так что достаточно перетерпеть первые два боя — и тревога упадет на треть, пять боев — в два раза, десять — уже в четыре. Главное — обкатать новобранцев в этих боях — не ставить их на опасные направления, пусть успеют привыкнуть.
Парни в общем были такими же, как и в мое время — кто-то не испытывал страха и рвался в бой, кто-то наоборот трусил, но крепился, чтобы не потерять лица. Так что все разговоры про то, что вот раньше были люди, а в мое время — трусы — ерунда. Так было всегда. Да и разговоры, что в Великую Отечественную повыбили весь генофонд — тоже странные. Про Гражданскую тоже говорили, что повыбили лучший генофонд, но кто же тогда победил фашизм во Второй Мировой? Вот так-то. Да и потом герои не переводились. Так что всегда на смену одним придут другие. Главное — идеология и настроение общества.
Эти два момента тоже уже активно использовались в воспитании бойцов. И мы усиливали мотивацию к бою на всех трех уровнях мотивов — социальных — любовь к родине, ненависть к врагу, чувство долга; коллективных — товарищество, взаимовыручка, страх группового презрения, и индивидуальных — премии, награды, возможность повысить свой статус, испытать свои силы. Проще всего вырабатывались коллективные уровни мотивации — коллектив как никто другой мог оперативно оказать влияние и воздействие на индивида. Но уже от них боец рос и до социальных, а уже если подключались еще и индивидуальные из направленных на личностный рост, то можно было считать, что психолог, командир и коллектив поработали просто отлично. Наши мотивы, цели, настроения, воля должны были быть сильнее, чем у противника.