Так и в данном случае — немцы выставили дымы и под их прикрытием пошли в атаку. Но то ли дымопостановщики были криворукие, то ли просто не учли одного момента — солнце было за немецкими позициями, соответственно, оно светило в задний фронт дымовой завесы, то есть сильнее были освещены именно задние слои. И свет от них начал высвечивать контуры немецких пехотинцев и бронетехники, которые довольно свободно шли по полю под редким заградительным огнем наших войск, вынужденных экономить боеприпасы. Как раз первыми их и разглядели наши пехотинцы, у которых были длинноствольные СКС с оптикой — пулеметчики пока не смотрели в свои оптические прицелы, высаживая короткие очереди вслепую, по площадям, только чтобы хоть немного притормозить продвижение немецкой пехоты. АГС же вообще молчал, ожидая подхода немцев на совсем близкую дистанцию, чтобы максимально эффективно использовать свой небольшой боекомплект. А через некоторое время облако дыма достигло и наших позиций — довольно свежий ветер с востока быстро нагнал его на наши окопы. Тут уж немцы стали видны и невооруженным взглядом — ведь граница облака частично отражает свет наружу, соответственно, этот свет дополнительно ослепляет наблюдателя и повышает маскирующие свойства белесых дымов (еще одно их преимущество по сравнению с черными, которые свет практически не отражают, соответственно, от них нет и ослепления). И, когда граница облака прошла через наши позиции, этот эффект пропал — он и так-то был не особо большим из-за неудачного для немцев положения солнца, а тут…
В общем, через пять минут немецкое наступление окончательно захлебнулось — пехота залегла, а все четыре самоходки и одна четверка задымили черными клубами. Но немцам выбраться с поля боя не дали. Сначала одно отделение, до того заходившее во фланг по заросшей ложбинке, выбралось на поле и придавило несколько метров пехотной цепи, потом в виде длинного щупальца рота выбросила вглубь поля боя взвод, который мощным рывком, под прикрытием пулеметов, бивших с флангов сосредоточенным веером, сблизился перекатами с немецкой пехотой, гранатной атакой вломился в ее залегшие ряды, и прошел быстрым фланговым ударом через весь центр, расстреливая сбоку и со спины залегших пехотинцев, чье внимание было сосредоточено лишь на фронт. Ну а за этим взводом шел второй, который прошел уже в другую сторону. За десять минут все оставшиеся немцы были "готовы" — либо в виде трупов, либо в виде пленных. А до немецких позиций оставалось рукой подать, поэтому мы подновили немецкую дымовую завесу уже своими дымовыми шашками и под ее прикрытием ворвались уже в их окопы — как раз сейчас солнце было на нашей стороне, отлично подсвечивая фронтальную часть завесы, обращенной к немцам, тем самым ослепляя их и скрывая за этим рассеянным светом наших бойцов. Да и сами немцы максимум чего ожидали с той стороны, так это своих товарищей, возвращавшихся из атаки, но никак не русскую пехоту. Поэтому даже когда дымовую завесу уже почти снесло с немецких окопов, они не были готовы к гранатной атаке и последующей жесткой зачистке окопов. В первой линии не осталось даже пленных, и лишь в тылу мы смогли взять несколько человек, которые рассказали нашим о том, какие силы у немцев находятся дальше.
Дальше у немцев никаких сил не было. Они рассчитывали на небольшое сопротивление легкой пехоты, ослабленной предыдущими боями, поэтому не подперли свою атаку никакими резервами — все свои подразделения они ускоренными маршами гнали на север, чтобы закрепить стенки пробитого коридора. С такими известиями, да окрыленные победой, наши вошли в раж. Бойцы хоть и не воевали последний год, но все-таки были хоть немного да пообстрелянные, да и по два получасовых учебных боя с краскострелами каждую неделю в течение последних семи месяцев, как мы наклепали около ста тысяч этих пневматических краскострелов как раз для обучения войск в тылу (я удачно вспомнил про страйкбол), приучили их не выпячивать филейные части тела, отслеживать обстановку боковым зрением, держать в голове примерное положение "своих" и стрелять на любое движение со стороны противника. Так что на поле боя, да после недели реальных боев, они чувствовали себя уже уверенно, а прописанное в наших уставах "Делать чуть больше, чем требуется" (честно списанное у немцев) гнало их дальше вглубь немецкого тыла.