в непроглядной пучине, тщетно пытаясь вынырнуть на поверхность. Вроде вот он, яркий свет, прямо над головой, осталось лишь чуть оттолкнуться, но опоры не находилось, под ногами простиралась пустота. Я точно знала, что не умерла. Мою душу заперли где-то и не хотят давать ключ. Слава... Почему ты не отыщешь меня? Помоги оттолкнуться, сама я не в силах. Теплые бархатные руки обвивают щиколотки и толкают вверх... Светлее... Но далеко еще до певерхности... Олег, это ты? Олег? Ты же ушел, как ты мог оказаться в моей тюрьме? -Я всегда с тобой, каждую секунду в твоем сердце, пока ты меня помнишь,-раздался прямо в моей голове приглушенный голос брата,-а теперь еще один рывок... *** Горло болит жутко и что-то мешает глотать. И ребра будто стянули тысячи отрых струн. Пить хочу! Все что угодно за стакан воды! *** Слава наблюдал за тем, как Женя приходит в себя. Ловил каждый вздох, каждое движение, наконец она открыла глаза и в тот же миг призрак растаял в воздухе. Наблюдать за ней он не стал, решил просто исчезнуть, раствориться в веренице дней, ночей, месяцев, лет... Лариса пару раз заглядывала в больницу, но Женя почему-то ее не видела, хотя девочка стояла на расстоянии вытянутой руки. -Вот и хорошо,-грустно улыбнулся Вячеслав, когда дочь рассказала об этом,-но больше не ходи, не нужно. Период реабилитации длился долго, но тем не менее Евгению поставили на ноги и только легкая, едва заметная хромота напоминала о трагедии. Сколько времени провела Женя между могилами брата и возлюбленного, одному богу известно. И дрогнуло мертвое сердце, вышел он к ней, опустился рядом на колени и заплакал, только она не видела его слез, не слышала просьб о прощении, а сама только бормотала, как заезженная пластинка "приди-приди-приди". *** Сколько лет прошло? Сорок? Пятьдесят? Да черт его знает, я не считала, хоть тысячу! Надоело желать на каждый день рождения скорейшей кончины и ведь ты гляди, какая падла - нифига не брало! Даже сраным ОРЗ ни разу не заболела! Ох и злилась, ох и гневалась, а руки на себя накладывать нельзя - грех! Первым делом напишу жалобу в небесную канцелярию, как только туда попаду, первым делом! Утром похороны. Скорей бы. Я сегодня красотка. Видела, как пьяненький санитар надевал на меня симпотичное велюровое платье в цветочек и "рисовал" лицо, нет, ну куколка, а не старушка! Я собой залюбовалась, чинно и мирно, лежащей в гробу, эх, жаль Петровна не увидит, четыре месяца назад как представилась, а то б позавидовала моей красоте. Ну вот, а бусы забыли! Так я и знала, ничего никому поручить нельзя! Смоталась домой, отыскала в шкатулке любимые бусы, заделанные под жемчужные и перед самым выносом гроба обмотала шею. Ну вот, теперь истинно, красавица! На кладбище толпа незнакомых людей, ну как всегда, понаехали! Кстати, здесь уже не хоронят, но мне удалось несколько годков назад умудриться выкупить клочок земли, так что теперь я переезжаю соседничать к Олегу, Славе, Ларисе и Людмиле. Организовала похороны Ивановна, очень хорошо организовала, душевно, мне понравилось. Она и Петровнины организовывала, потому я к ней и обратилась, боевая тетка, хоть и не намного меня младше. За это я ей свою квартирку отписала, ну а что, не государству же ее отдавать в самом деле, а так, пусть дети да внуки ее пользуются. Ну вот, схоронили наконец-то, отъезжают, ну прощай баба Женя, пусть земля тебе будет пухом. Посмотревшись в гладко отполированный памятник Олега, словно в зеркало, я улыбнулась, распушила волосы и рассмеялась: -Ну наконец-то! Потом поднялась, оглядела несколько десятков недоуменных лиц, молча меня разглядывающих, присела перед ними в шутливом реверансе и завопила на все кладбище: -Слава! Славка-паршивец, выходи, я знаю, что ты тут, теперь не спрячешься! -Я перестал прятаться лет тридцать назад,-вышел он из-за своего памятника,-когда понял, что ты не собираешься жить по-человечески! -А как я жила?-вылупилась я на него,- по-собачьи, что ли? -Ты понимаешь, о чем я говорю, не придуривайся, профукала свою жизнь, никого после себя не оставила. -Как это не оставила?-делано возмутилась я,-а тараканы? Знаешь, какие у меня знатные тараканы, ни одна отрава не берет! -Женька, с прибытием,-прошептал дрожащим голосом Слава. -Ну вот так бы сразу,-подмигнула я, завопила во все горло и кинулась к нему в объятия. -Ну вот почему ты перестала меня видеть?-завозмущался Слава,-я ведь по пятам за тобой ходил полжизни! -Ворчал, небось, умничал, на мозги пытался капать,-чеканила я каждое слово, изображая недовольство и еле сдерживая смех. -Первое время да, но потом я стал очень тосковать по тебе,-серьезно сказал Слава,-уже не до ворчания было, а ты все равно не видела. -Я жила тобой каждую минуту, вся жизнь в ожидании встречи, но знала, что буду вознаграждена за терпение, ни секунды в этом не сомневалась, и вот - все сбылось, это ли не счастье? -Я боюсь, что все это иллюзия,-признался Вячеслав. -У мертвых такого не бывает,-безапелляционно заявила я. -А что если... -Нет,-шепнула я,-этого ни в коем случае не может быть. Либо ты уйдешь вместе со мной! Было ведь уже такое! -Но мы ни в чем не можем быть уверенными,-погрустнел Слава. -Не хочу об этом думать,-закрыла я ладошкой его рот,-давай просто будем ходить вместе по кладбищу, а по ночам пугать чувствительных прохожих! А еще целоваться, я целую вечность не целовалась! -Все, что захочешь, милая,-рассмеялся Вячеслав,-только прикажи. -Здравствуй Женя,-услышала я знакомый тоненький голосок. -А, малолетняя преступница,-съехидничала я, а потом смягчилась,-ну иди, иди сюда, я тебя обниму. -Не такая уж и малолетняя,-хихикнула Лара,-просто выгляжу так, тебе-то повезло, у тебя душа молодая, потому и смотришься, будто полвека как не бывало, а у меня она навсегда останется детской, хоть ты тресни! -По-моему, ты напрасно возмущаешься,-улыбнулась я,-детская душа - самая чистая. -Ты правда так считаешь?-вдруг всхлипнула Лара. -Конечно,-кивнула я. -Прости меня,-кинулась девочка ко мне на шею,-пожалуйста, прости! -Да я уж давно простила,-прижимала я к себе ее хрупкое призрачное "тельце". Тридцать девятый день подходил к концу, мы со Славой сидели обнявшись на пригорке за воротами кладбища и ждали. -Если бы только знать, отчего одни остаются, а другие уходят,-прошептал он. -Скорее всего Лара права, за грехи,-тихо ответила я,-а кто-то потом из живых берется их искупить, страдая за грешную душу. -Почему ты так решила?-напрягся Слава. -Ну смотри, ты же угробил свою семью, сев за руль в нетрезвом состоянии? Хотя Людмила просила пустить ее управлять машиной, но ты не послушался. А Лариса? Я не первая, кого она попыталась пристроить под машину, ты ведь и без меня прекрасно знаешь. -Ты все выяснила... -Да, для этого у меня была долгая и бесполезная жизнь. -Ты сама такую выбрала,-прижал меня к себе покрепче Слава и поцеловал в висок. -Не спорю,-согласилась я,-но и ни о чем не жалею. А еще знаешь что? -Что?-эхом переспросил любимый. -Та бабка всю жизнь замаливала грех своего возлюбленного. А знаешь, в чем он заключался? -Нет, скажи,-заинтересованно посмотрел на меня Славик. -В том что висельника отпел,-хлопнула я ладошками по коленкам,-попом он был! И ни сном ни духом, что висельник, родственники скрыли! Так бабка его всю жизнь отмаливала и отмолила все-таки! А попадья его, как мужа повозкой задавило, детишек мал-мала-меньше в интернат сдала да в город подалась. Там целая история, я завтра расскажу. -А вдруг "завтра" для нас не наступит,-несмело прошептал Слава. Но "завтра" наступило. Прошли сороковины, минули полгода, год, а все у нас по-прежнему. -Зря я тебя тогда толкнула,-как-то недовольно сказала Лара,-никакого толка, только отец разозлился. -Конечно зря,-пожала я плечами,-по-моему, это всегда было очевидно. -Ничего мне не очевидно,-нахмурилась девочка. -А жаль,-усмехнулась я,-на чужом горбу въехать в рай пока еще никому не удавалось, так что тренируй свой.