«Анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны. Наоборот, намеки более высокого у низших видов животных могут быть поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно. Буржуазная экономика дает нам, таким образом, ключ к античной и т.д. Однако вовсе не в том смысле, как это понимают экономисты, которые смазывают все исторические различия и во всех общественных формах видят формы буржуазные» [МЭ: 12, 731 – 732.].
Следовательно, с достигнутой высшей, зрелой ступени предмета лучше видны «зримые» черты его истории.
Логический анализ зрелого капитализма Марксом содержит в себе и его историю даже тогда, когда эта история специально не изучается. Вот почему В.И. Ленин писал, что в «Капитале» дана история капитализма и анализ понятий, резюмирующих ее.
Вместе с тем старая теория, отразившая старое состояние или низшую ступень развития предмета в сравнении с новой теорией, отражающей высшую ступень развития предмета, выглядит односторонне, абстрактно. Потому и она включена в новую теорию как один из ее абстрактных моментов. С другой стороны, чтобы понять старую теорию, новая теория должна быть самокритична, должна осознавать свою историческую ограниченность.
«Христианская религия лишь тогда оказалась способной помочь объективному пониманию прежней мифологии, когда ее самокритика была до известной степени готова… Так и буржуазная политическая экономия лишь тогда подошла к пониманию феодального, античного и восточного обществ, когда началась самокритика буржуазного общества. Поскольку буржуазная политическая экономия, не впадая в мифологию, не отождествляла себя начисто с прошедшим, ее критика прежнего, именно феодального общества, с которым ей непосредственно приходилось еще бороться, походила на критику, с которой христианство выступало по отношению к язычеству или протестантизм – по отношению к католицизму» [МЭ: 12, 732.].
Понять принцип совпадения логического и исторического возможно только на уровне разума, а не на уровне рассудка или голой эмпирии. В противном случае создается иллюзия относительно того, что логическое и историческое не совпадают, или в одном случае совпадают, а в другом нет. Последовательность логического развертывания категорий в «Капитале» от начала до конца воспроизводит историю товарно-денежных отношений, совпадая с ней. На всем протяжении исследования в анализе товара, затем формы стоимости – простой или случайной, полной или развернутой, всеобщей и денежной – дается глубокое теоретическое отражение исторического развития товарного производства и обращения. Далее логический переход от денег к капиталу является также отражением исторического перехода, о чем сам Маркс писал:
«Этот переход есть в то же время и исторический. Допотопной формой капитала является торговый капитал, который всегда развивает деньги. Одновременно происходит возникновение действительного капитала из денег или купеческого капитала, овладевающего производством» [МЭ: 29, 259.].
Логический переход от этого к исследованию способов увеличения прибавочной стоимости – сначала абсолютной прибавочной стоимости и потом относительной, а затем анализ их единства – также совпадает с историческим процессом. Маркс показывает, что обмен по стоимости возможен был лишь на ранней ступени товарного производства. Для обмена же по ценам производства требуется капиталистическая форма товарного производства. Поэтому закон стоимости исследуется раньше цены производства. Независимо от подчинения цен и их движения закону стоимости, будет совершенно правильным рассматривать стоимости товаров раньше анализа цен производства.
Однако логическое совпадает с историческим и тогда, когда такие эмпирические категории, как торговый капитал, земельная рента и т.д., возникшие раньше промышленного капитала, исследуются после промышленного капитала. Почему возможна эта и ей подобные логические операции, создающие у некоторых авторов иллюзии нарушения этого принципа?
Сам Маркс следующим образом отвечает на этот вопрос:
«В ходе научного анализа в качестве исходного пункта образования общей нормы прибыли принимаются промышленные капиталы и конкуренция между ними, и только позже вносится поправка, дополнение и модификация благодаря посредничеству купеческого капитала. В ходе исторического развития дело обстоит как раз наоборот. Капитал, который сначала определяет цены товаров более или менее по их стоимостям, есть торговый капитал, и та сфера, в которой впервые образуется общая норма прибыли, есть сфера обращения, опосредствующая процесс воспроизводства. Первоначально торговая прибыль определяет промышленную прибыль. Только после того, как внедрился капиталистический способ производства и производитель сам сделался купцом, торговая прибыль сводится к такой части всей прибавочной стоимости, которая приходится на долю торгового капитала как соответственной части совокупного капитала, занятого в общественном процессе воспроизводства» [МЭ: 25-I, 314 – 315.].