лька Моторчик уговаривал его: "Полезай, Юрась, не глупи". Но как же полезать, когда в автобусе сидят все те же старики, что его под дождь выгнали?! Это было бы просто беспринципно. И до слез обидно. Однако принципы принципами, а заболеть после такой прогулочки - запросто. Беспринципный Венька вот в автобусе поехал, а он заболеет. Юра раздраженно разжевал давно погасший окурок, со злостью выплюнул его, надвинул кепку на самые глаза, поднял воротник пальто и решительно зашагал в ту сторону, где за стеной дождя должно было находиться трамвайное депо. Он уже приближался к Кирилловской церкви и к Желтому дому, когда вдруг сзади что-то грохнуло, потом еще, еще и еще, потом загудело. Юра обернулся. Дождь по-прежнему не позволял ничего рассмотреть как следует. Но гул все усиливался. И потоки воды, текущие с горы, словно бы вздулись и стали мутнее. Какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу. Что-то случилось наверху, там, откуда Юра шел. Что-то нехорошее, даже ОЧЕНЬ нехорошее. Может даже УЖАСНОЕ. Почему так быстро катила "Победа"? Словно сидящие в ней люди СПАСАЛИСЬ. Да что там, сломя голову ДРАПАЛИ, и все тут... Юра попятился. Сверкнула ослепительная молния. И юноша наконец увидел, ЧТО же надвигалось на него из-за завесы ливня: с горы стремительно несся, бурля и пенясь, водяной вал. На поверхности потока там и сям виднелись вырванные с корнем деревья, доски, фонарные столбы, крыша какой-то хибарки, блестящий бок автобуса с выбитыми стеклами и кабина грузовика. В свете мгновенной вспышки это жуткое видение встало перед глазами и тут же вновь исчезло, скрытое мраком ночи, обманчивой слепотой после ярчайшего света и стеной льющейся с неба воды. Это было настолько неожиданно, что Юра застыл на месте, а потом в ужасе завопил. Но крик потонул в мощном гуле потока и в оглушительном, с присвистом раскатившемся громе. Что это? Откуда?! Ведь на горе нет и не может быть воды! Если бы там было хоть какое-нибудь паршивое озерцо!.. Но там гора, обыкновеннейшая гора! Рощица, яр и никакого водоема. ОТКУДА ЖЕ ВОДА?! Вал настиг Юру и моментально подмял под себя. Вода была ледяная и черная, она бешено клокотала и вертелась. Юра отлично плавал, но в этом потоке нельзя было даже приблизительно определить, где верх, а где низ. Юру швыряло в разные стороны и обо что-то колотило, но он почти не ощущал боли, потому что захлебывался, и все его чувства сосредоточились на единственном желании: сделать хоть глоток воздуха. Хоть один вдох! Единственный!!! На несколько секунд Юру вынесло на поверхность. В свете упавших с неба друг за другом молний он увидел жуткую картину: часть горы вместе с одним из корпусов Желтого Дома оседала в поток. Юра выплюнул воду и глубоко, с наслаждением получившего отсрочку смертника вдохнул воздух пополам с брызгами. Затем его вновь потянуло вниз, перевернуло и с силой ударило о землю, ставшую дном "реки". Юра потерял сознание. Когда он очнулся, было значительно светлее. Гроза почти стихла, словно утомившись. Но главное - не было воды. Юра попробовал пошевелиться и тут же с досадой обнаружил, что его ноги придавил довольно толстый сломанный пополам ствол осины. Вот досада! Лежать было так мокро и холодно! Голова гудела и буквально раскалывалась от боли, придавленные ноги ныли. Он утопал в слое грязи. Кепка конечно же потерялась, от пальто почему-то остались одни рукава с лохмотьями вокруг плеч. Сигареты наверняка раскисли... Да их вообще нет, раз нет пальто! Интересно, что с туфлями? Из-за ствола не видно. Юра с трудом приподнялся на правом локте. Оказалось, что лежит он неподалеку от трамвайного парка, всего-навсего метров на двести выше места, где спускающаяся между двух холмов дорога с Сырца переходит в низину Куреневки. У противоположной обочины размытой потоком дороги стоял на возвышении маленький покосившийся домик. На крыше сидела, мертвой хваткой вцепившись в трубу, толстая старуха в нижней сорочке. Из-за шума в ушах Юра ничего не слышал, однако очень отчетливо видел ее выпученные глаза и разинутый беззубый рот с бескровными губами, который иногда закрывался и тут же открывался вновь. Похоже, бабка что есть мочи вопила. Юра с усилием повернул голову в том направлении, куда смотрела старуха, и увидел старика в ватнике, ватных штанах и кирзовых сапогах, который собирал около домика ветки и молодые деревца, в изобилии лежавшие на земле. - Дед,- позвал Юра и повторил громче: - Эй, дед! Тот реагировал на звук его голоса точно так же, как и на вопли старухи. То ли он был глух как тетерев, то ли попросту не желал ничего слышать, занятый сбором хвороста, подброшенного водой к самому порогу жилища "на дармовщинку", то ли Юра звал слишком тихо. Впрочем, это навсегда осталось тайной. Пытаясь привлечь к себе внимание, Юра страшно утомился. Он шлепнулся в грязь, минуты полторы отдыхал и снова приподнялся, на этот раз на левом локте. Эта рука слушалась гораздо хуже, боль моментально вонзилась в плечо острой иглой. Однако прежде чем опуститься на землю Юра заметил немного выше по дороге лежавшую дверцей вниз телефонную будку. В ней бились две девушки, оказавшиеся в западне подобно ему. "Разбейте стекло," - подумал Юра, отдуваясь и глядя в грязно-серое рассветное небо, с которого сеялся мелкий дождик. Но что-то привлекло его внимание именно с этой стороны, а потому превозмогая боль Юра опять приподнялся. Точно! Пошатываясь и спотыкаясь, с горы спускался человек, весь перепачканный грязью. Юра попробовал высвободить ноги из-под ствола. Тщетно! Все же вид бредущей фигуры в лохмотьях необычайно воодушевил его. Этот незнакомец совсем как Венька. Такой всегда выручит, поддержит. Сегодня ночью Венька рассказывал анекдот за анекдотом, чтобы не так тоскливо работалось под проливным дождем. Вот только ему приходилось все время увозить и подвозить тачку, и Юра каждый раз мысленно просил его возвращаться поскорее... А вдруг это Венька?! Да нет, он же уехал автобусом. Юра рванулся сильнее, как можно выше поднял правую руку, замахал и закричал. Человек махнул рукой в ответ, закивал, но тут же поскользнулся и упал. "Заметил," - с обдегчением подумал Юра и еще настойчивее принялся освобождать ноги. Девушки продолжали биться в будке, словно бабочки в банке. Может быть, у них не хватало сил разбить стекло, либо они боялись пораниться при этом. Вообще-то незнакомец должен раньше добраться до будки. А вдруг он махал не Юре, а девушкам? Что если он не заметил юношу?.. Юра в третий раз приподнялся... и ему показалось, что за спиной бредущего человека движется земля, черная, жирная, тускло поблескивающая в мутно-сером свете утра. Причем неслась она столь же стремительно, как перед тем вода. Юра начал вырывать ноги из-под придавившего их дерева с отчаянием обреченного. Когда сель накрыл бредущего с горы, штанины брюк разорвались. Содрав кожу на ногах, Юре на один короткий миг удалось подняться. Он успел увидеть, как грязь перехлестнула через будку, как отчаянно ковылял к дому старик, прижимая к груди бесценную охапку хвороста. Грязь сбила Юру с ног и накрыла его. Все вокруг сделалось непроглядно-черным, жидкая земля лезла в глаза, в уши, в рот, в нос, словно ожившая под действием тепла квашня - в щель между кастрюлей и крышкой. Он ЗАДЫХАЛСЯ ЗЕМЛЕЙ, отчаянно задыхался, тщетно пытаясь сопротивляться вязкой жиже. Было гораздо хуже, чем в воде. Гораздо мучительней и безнадежней. Так, вероятно, чувствует себя муравей, увязший в капле клейкой сосновой смолы. В мозгу возникла и начала разрастаться маленькая сверкающая точка, которая вдруг взорвалась ослепительным огненным шаром. Все кончилось. ...Юра медленно открыл глаза и почему-то подумал: "Нет, все только начинается". Впрочем, это не была ясно оформившаяся мысль, но скорее ОЩУЩЕНИЕ. Довольно странное ощущение. Высоко над головой простирался бесконечный черный потолок. Он действительно был бесконечен, так как стен нигде не было видно. Юра перевернулся на бок, на живот и увидел, что лежит на голой земле, такой же черной, как потолок. Причем несмотря на черноту он отчетливо видел каждый камешек, каждую песчинку. И ничто у него не болело. А вот кожа на ногах была по-прежнему содрана и одежда разорвана. Однако где он находится? Земляной пол плотно утоптан, словно по нему прошли несметные толпы. Потолок имел странный мелкий рельеф, похожий на узор песчаного речного дна на быстрине. Дно реки... Юра с трудом вспомнил поток воды и сель, и его передернуло при мысли о пережитом. А не пора ли выбираться отсюда? - Такой молоденький. Голос прозвучал за спиной. Юра обернулся и тут же вскочил. Позади него стояла стройная обнаженная девушка. В правой руке она держала сонкую свечку. Держала не так, как обычно носят свечи, а по-своему: ладонь обращена вверх и согнута "ковшиком", свечка зажата между указательным и средним пальцами. Сама свечка была чрезвычайно короткой, не больше тех, какими украшают именинные пироги. Поэтому Юре показалось, что крохотный язычок пламени СИДИТ на согнутой ладони. Огонек не трепетал и не вздрагивал, а горел необычайно ровно, точно лампочка крошечного фонарика. Вдобавок он распространял странный свет, в котором сжатые пальцы девушки казались чудесной алебастровой вазочкой. В необычном этом свете выглядели бледно-неживыми, удивительно прозрачными упругие девичьи груди с темно-розовыми сосками, покатые плечи, изящная тонкая шейка и хорошенькое овальное личико, которое несколько портил слишком большой для него нос с горбинкой. Черные, мелко-кудрявые волосы почти сливались с окружающей темнотой. Глаза были закрыты. Похоже, девушка совершенно не стеснялась своей наготы. Юра же наоборот сильно смутился. В животе вдруг сделалось как-то пусто, тоскливо заныло под ложечкой. Кроме того ему неизвестно почему почудилось, что глаза девушки пристально ИЗУЧАЮТ его из-под опущенных век. Юра потупился и не смел даже взглянуть на ее прекрасное тело. - Ты теплый. Давно я не грелась. Юра увидел вдруг перед самым своим лицом левую руку девушки. Растопыренные пальцы двигались в нескольких миллиметрах от его кожи, как бы нежно поглаживая ее на расстоянии. От ладони тянуло холодом, но более ГЛУБОКИМ, чем холод дождевой воды или даже снега. ХОЛОДОМ ЗАМШЕЛОГО СЕРОГО КАМНЯ, который с незапамятных времен лежал в не знавших солнечного луча глубинах пещеры. Юра испуганно отвел ее руку и посмотрел в лицо девушке. Теперь ее глаза были открыты. Смотрели они нежно и ласково, но были какими-то... не то чтобы тусклыми, но - СТАРЫМИ, УГАСШИМИ, НЕЖИВЫМИ и чем-то очень походили на мертвящий огонек свечи в ее ладони. Юра вновь медленно опустил глаза, и ему показалось, что на груди незнакомки проступили три темно-багровых пятна величиной с двухкопеечную монету. И странное дело: если сначала Юра посчитал девушку своей ровесницей, то теперь она почему-то показалась ему зрелой женщиной. Незнакомка отвернулась и пошла прочь. - Стой! Погоди. Куда ты? - крикнул Юра. Он шагнул... и у него так закружилась голова, что волей-неволей пришлось остановиться, сесть на землю и зажмуриться. - К себе,- прозвучал издалека тихий низкий голос.- К себе, наверх. Туда, где все мы. - Не бросай меня одного,- неожиданно для себя взмолился Юра. - Иди за мной, если хочешь. Я знала, что моя помощь понадобится, и специально пришла, чтоб увести за собой кого-нибудь. - Куда идти? - в отчаянии закричал Юра. Конечно, вопрос был глупым: достаточно было просто открыть глаза и следовать за провожатой. Но голова все еще сильно кружилась, а окружающая тьма пугала. - Иди за мной. - Так я... - Ты сейчас там, где погиб. Слова эти настолько поразили Юру, что он мгновенно открыл глаза. Девушка была уже очень далеко, и казавшаяся крошечной на таком расстоянии фигурка словно бы светилась изнутри тем самым странным светом, который распространял огонек в ее ладони. Юра ничего не понимал. Как мог он слышать на таком расстоянии тихий голос незнакомки? И что значит "там, где погиб"? Он же жив! Но тогда что это за место? Юра внимательно осмотрелся. Из окружающего мрака выступил ствол дерева, придавивший ему ноги, опрокинутая телефонная будка, причудливое переплетение рельсов, перевернутый трамвай и покосившийся железобетонный забор. Все находилось на своих местах (то есть на тех, что и до селя). Ствол осины лежал в двух шагах от него. Будка лежала немного выше и как раз в том направлении, в котором ушла девушка. А ушла она на Сырец, в гору. Трамвайные рельсы и перевернутый вагон были метрах в ста пятидесяти с противоположной стороны. Юра поискал глазами домик, но увидел на возвышении лишь упирающиеся прямо в потолок стены с облупившейся штукатуркой и с выбитыми окошками. Крыша дома находилась выше черного потолка и оставалась невидимой. И никого из людей не было здесь. Ни единой живой души! Ни девушек в будке, ни старика с хворостом, ни старухи, ни пассажиров трамвая - никого. Его странная гостья также исчезла. Вдруг черный потолок над трамваем прогнулся и начал рывками опускаться вниз. Юра испугался, как бы этот удивительный потолок не просел слишком низко и не раздавил его. Надо было побыстрее уходить. Куда? Конечно же, вслед за девушкой, вызвавшейся проводить его! Тут Юре показалось, что на стволе дерева светится огонек. Может, незнакомка незаметно вернулась? Вот было бы здорово! Как ни странно, на земле около ствола осины Юра обнаружил еще одну свечку, точь-в-точь такую, как у девушки. Было совершенно непонятно, откуда она взялась. Юра не заметил, чтобы незнакомка приближалась к стволу. Однако он слишком устал от всех этих загадок, чтобы разгадывать очередную, поэтому осторожно, дабы не обжечься, взял свечку и зашагал в гору. Юношу очень сильно угнетали всепроникающая тишина этого странного места, чернота земляного пола без единой травинки и узорчатого потолка и осязаемая стылая тьма, висевшая между потолком и полом, с