– Я не называла их так, это ты сам придумал! – откликнулась мама, перебивая поток воды из крана. – И, Софи, папа прав, тебе бы погулять ещё, прежде чем тонуть в делах профессии.
– Но такими темпами на колледж я лет через пять накоплю! Я и так взяла перерыв после школы, за этот год я просто обязана найти нормальную работу.
– Мы же сказали, что поможем тебе. – Он встал возле дочери и приободряюще положил руку ей на плечо. – С моим то стажем меня возьмут на любое предприятие. Вот только с этого наконец отпустят, и вот тут-то мы заживём!
– Пап, ты не должен.
– Ещё как должен, Сонь. За то что ты родилась у нас, мы по гроб тебе обязаны, и даже больше. – Отец серьёзно посмотрел на неё, спуская с переносицы очки. – Вот уж не знаю, кто сказал тебе обратное, но это сущая дурость.
Не успел он закончить, как с кухни раздался пронзительный визг, что, переходя на вой, оглушил Софи так, что та, до смерти испугавшись, встала как вкопанная. Она лишь наблюдала за тем, как отец, ринувшись к матери, и сам испустил вопль чужим голосом, сливаясь с ней в адском шуме. Сжавшись всем телом, Софи не могла выпустить из рук спинки кресла, в обивку которого в страхе до боли вцепилась ногтями. Так в оцепенении она простояла всё то время, что понадобилось воплю для того, чтобы прекратиться и оставить место стонам и всхлипам.
Отважившись пошевелиться, Софи разжала закостенелые пальцы и на трясущихся ногах поплелась в сторону кухни, руками хватаясь за мебель и стены. И, преодолев те несколько метров, что отделяли её от двери, она повалилась на колени, в страхе не отрывая глаз от родителей, что на полу сливались в единую массу. Отец, прилипши щекой к лицу матери, пытался то ли обнять её, то ли прикрыть своим телом, пока его кожа, набухая, становилась цветом с его любимое кресло, медленно расползаясь по полу и убегая с костей.
– Соня. – Прохрипел он, но потускневший голос его сливался с кровавым бульканьем.
– Папа, мама. – Подползла к нему Софи, опустив голову, больше не в силах смотреть на них. – Я позову на помощь, я что-нибудь придумаю, сделаю. – Потянулась она к руке матери, вовремя осекаясь.
– Стой! – выдавил отец, прерывая её. – Не трожь, уходи.
– Нет, не уйду. Пап, не заставляй меня.
– Уходи, беги в Центр. – Он сделал паузу, в последний раз вздохнув. – Софи…
Скрючившись на полу, она скулила. Боль в груди была до того невыносимой, что Софи, теряя сознание, лишь на пару шагов отползла ближе к стене, когда тела родителей стали опасно близко. В нос бил запах жжёной кожи, заставляя голову кружиться, а желудок выворачиваться наружу. Но ей было это до того безразлично, что она так и осталась лежать с полуоткрытыми глазами, которые, выплакав реку слёз, смотрели в никуда у потолка.
Стемнело, а Софи, не в силах пошевелиться, изредка постанывая, так и продолжала звать родных, что уже давно её не слышали. Лишь скромный, до боли знакомый стук в дверь разбавил её невнятный монолог, что она продолжала, и не пытаясь остановиться. Затем ещё один, более громкий, кто-то прошёлся вдоль стены, заглядывая в каждое окно. Последний – по стеклу прихожей, и незнакомец попробовал открыть дверь, словно грабитель, раз за разом аккуратно крутя ручку.
Наконец поднявшись, Софи побрела к двери, и, даже не думая, отворила её перед неизвестным, что так усердно пытался достучаться до неё.
– Софи! – тихо шепнула Лили, бросившись к ней на шею. – Боже, как я рада! Ты здесь, жива! – она принялась греть её бледные щеки своими тёплыми руками.
– Что ты здесь делаешь? – еле слышно пробормотала Софи, тупо таращась на подругу.
– Я пришла за тобой. – Девушка зашла в дом, осторожно прикрывая дверь. – К вам стучались, и никто не открыл. Ты видела, что там, в городе? Это просто какой-то кошмар, все как сума посходили. Я только услышала жуткие крики, и тут приехали люди в форме. Папа поговорил с ними, и они сказали, что не из наших, спецгруппа какая-то.
– Не понимаю. – Вяло ответила Софи, падая в кресло.
– На нас напали террористы и взорвали всё, оставив всех без связи и электричества. – Лили спешила, но остановилась, серьёзно добавляя. – Только вот я в это не верю, и папа тоже.
– Что? – она пыталась вникнуть в слова подруги, но не смогла обратить внимание ни на что, кроме мягкого тона и руки, которой та поглаживала её волосы.
– Это бред. Во всём виноват налёт, случилось это со всеми городами, а по радио тишина. Я слушала его, пока телефон не сел, а там и словом не обмолвились ни о каких террористах, потерях, и уж тем более спецгруппах. – Лили взяла Софи за плечи, привлекая к себе. – Они нас за нос водят, а все и повелись. Только вот отец мой в курсе на кого работают эти люди, а они без погон его не узнают, как с незнающим говорят. Запретили нам выходить из дома и всё вальяжно прогуливаются по улицам, будто что-то решают.