Растроганный Раф кивнул Патрику, потом кивнул каждому из остальных детей и наконец остановился взглядом на Гинни. Этот взгляд спрашивал: «И ты тоже?»
– Ах ты поросенок! – раздался крик Джуди, и связывавшая Рафа и Гинни ниточка лопнула. Гинни посмотрела на стол.: Кристофер уже набивал себе рот. Услышав окрик Джуди, он обернулся с видом преступника, захваченного с поличным. Все рассмеялись. Гинни покачала головой и сказала, что пора начинать пиршество. Дети заждались.
– Извините, что опоздал, – сказал Раф, вставая с трона. – Все время набегали неотложные дела...
Гинни пожала ему руку.
– Не надо ничего объяснять, а тем более извиняться. Ты приехал, и это главное.
Раф нежно улыбнулся ей, и это действительно было главное. Она повела его к столу, думая, что с остальным можно подождать: у них еще будет время разбираться в своих чувствах и ломать голову о будущем. А пока что достаточно того, что они вместе едят праздничный ужин, вместе смеются над не совсем пропеченным тортом и вместе собирают принесенные из дома вещи: солнце уже садилось, и пора было возвращаться. Достаточно того, что Раф с ними, и они хотя бы сегодня – одна семья.
Назад Гинни поехала в пироге с Рафом и Джуди, а мальчики пошли пешком. У Гинни было чувство удивительного довольства. За весь вечер никто ни разу не повысил голос, даже дети ни разу не поцапались. Вот бы так всегда!
Она посмотрела на орудовавшего шестом Рафа, и у нее заныло сердце. Да, это был замечательный день, но он уже кончился. Сохранится ли у нее это чувство довольства, когда Раф распрощается и уедет? Или ей опять станет одиноко?
Они сошли на берег уже в темноте. Дети так устали от волнений дня, что, не споря, отправились спать. И даже согласились, чтобы Раф – только сегодня! – подоткнул им одеяла.
Раф с церемонным видом положил Эксалибур на отведенное ему место и пошел в спальню вслед за мальчиками. А Гинни пожелала доброй ночи Джуди.
– Здорово было, правда? – торжествующе прошептала девочка, когда Гинни нагнулась к ней, чтобы подоткнуть одеяло. – День рождения получился что надо!
Гинни улыбнулась в ответ и рискнула поцеловать Джуди в лоб. Радуясь, что девочка не отстранилась, она ответила:
– Да, теперь уж он от нас никуда не денется. Она пошла к двери, но тут Джуди окликнула ее:
– Гинни, а когда ваш день рождения?
– В декабре. До него еще долго. А пока спи.
Гинни вернулась в гостиную. Она понимала, что уклонилась от прямого ответа на вопрос, который ей все равно рано или поздно придется решать. На самом деле Джуди хотела знать, останется она с ними или уедет.
Гинни ходила по комнате, трогая книги, подбирая мешки и прочие вещи, которые дети бросили на пол. При одной мысли о том, чтобы уйти из их повседневной жизни, у нее щемило па сердце. Кто будет учить их грамоте, если она уедет? Как они научатся хорошим манерам?
Она оперлась рукой о кухонный стол, который был свидетелем их разговоров с детьми, и плохих и хороших, их медленного пути к взаимопониманию. Если она отсюда уедет, кто будет напоминать ей об истинных ценностях жизни? Стоя в его доме, ощущая его присутствие с каждым вдохом, Гинни наконец признала каждой клеточкой своего существа то, что всегда знало ее сердце – и ее тело тоже: она беззаветно любит Рафа Латура.
И тут он вошел в комнату, высокий, красивый, весь лучащийся счастьем. У Гинни сердце чуть не выскочило из груди. Что бы ни произошло В пока еще туманном будущем, этот человек был центром ее мироздания. Куда бы он ни пошел, ее сердце пойдет следом.
Страсть стерла с лица Рафа улыбку. В несколько шагов он пересек комнату, стиснул Гинни в объятиях и стал целовать ее так, словно расставался с ней навеки. «Это он прощается со мной, – тоскливо подумала Гинни. – Через несколько минут он уедет».
Раф оторвался от нее. «Уже?» – вздохнула она.
– Неужели тебе уже надо уезжать, Раф?
– Уезжать? Нет, моя прекрасная дама, у нас с вами осталось незаконченное дело. – Его горячий, осиплый шепот пронзил ее восторгом – так же как и его теплые руки, гладившие ее бедра. – Я весь день ждал, когда мы наконец останемся одни. Да меня сейчас отсюда не выгонит целая армия аллигаторов!
Он опять ее поцеловал, на этот раз более нежно.
– На всякий случай, чтобы нам не помешали, – сказал он, кивая в сторону спальни, – я предупредил мальчиков, что мы пойдем прогуляться.
– Прогуляться? Куда?
– Туда, где мы будем наедине.
Раф подхватил ее на руки и понес к двери. Уже встала луна, такая большая и яркая, словно ее нарочно вывесили на небе, чтобы освещать им путь. Дул прохладный ветерок, вестник наступающей осени, но ночь была еще по-летнему теплой.
Раф спустился к кромке воды и усадил Гинни в пирогу.
– Куда мы едем? – опять спросила она.
– Недалеко.
– Я не люблю сюрпризов, – призналась она. – Буду допытываться, пока ты не скажешь.
– Извините, моя прекрасная дама, – с улыбкой сказал Раф, – но вы сами меня сегодня короновали, так что уж, будьте добры, подчиняйтесь моим распоряжениям.
И он взялся за шест. Гинни улыбнулась ему в ответ, вдруг радостно осознав, как ей хорошо и просто с ним, с каким наслаждением она предвкушает то, что скоро произойдет.
– Имейте в виду, король Артур, я терпеть не могу, когда меня передразнивают.
– Скажите спасибо, что я не завязал вам глаза, – с усмешкой ответил Раф. – Вы себе не представляете, что это было за испытание – сидеть с завязанными глазами и слушать, как эти мальчишки спорят, в какую сворачивать протоку. Я дал себе слово никогда не садиться в лодку с Питером. Талантов у него хоть отбавляй, но ориентироваться он совсем не умеет.
Гинни весело рассмеялась, представив себе, как мальчики испытывали терпение Рафа. Это был смех счастливой женщины.
И тут она увидела, что Раф пристально смотрит на нее и даже перестал работать шестом.
– Господи, до чего же ты красива!
Ей и раньше говорили это мужчины, но от их комплиментов она никогда не испытывала такого острого удовольствия. Раф поспешно отвел глаза, видимо, сожалея, что выдал себя с головой, и тут Гинни вдруг выпалила:
– И ты тоже!
Почему-то Рафу в эту минуту понадобилось сосредоточить внимание на управлении пирогой, но он не успел скрыть довольной ухмылки. Гинни вздохнула, но решила, что это шаг в верном направлении. Она знала, что ей понадобится время, чтобы приручить этого человека. А пока они тихо плыли по укромной протоке и время словно предлагало им себя как драгоценный дар.
И оказывается, она совсем не боится дельты. С Рафом она везде чувствует себя защищенной. И полностью ему доверяет. Куда бы он ее ни привез, там будет волшебно – прекрасно.
И, словно в подтверждение этой мысли, Раф направил лодку под склонившиеся над водой ветви старых кипарисов.
Серебряные лохмы бородатого мха задевали за их головы. И вдруг их взорам открылась прелестная золотистая лагуна, которая вся искрилась в лунном свете. Гинни онемела от восхищения. Недаром Раф не хотел ей говорить, куда он ее везет. Это был умопомрачительный сюрприз.
Лагуну окружал широкий пологий берег, а дальше, не затеняя водной глади, возвышались могучие старые дубы. Вода тихонько плескалась о берег, переливаясь лунными отблесками, маня, приглашая их исследовать волшебные тайны этого уединенного места.
– В сезон дождей, – тихо, в тон окружению, сказал Раф, – вода заливает почти весь этот берег, но, когда вода спадает, получается вот это.
– О Раф, какая красота!
До чего же они похожи с Джуди – вот и он тоже пытается скрыть удовольствие за небрежным пожатием плеч.
– Мы с сестрой приезжали сюда детьми.
– Так далеко? А как вы нашли это место?
Раф причалил к берегу, вышел из пироги и протянул Гинни руку.
– Благодаря Гемпи я и тогда уже был в дельте как дома – настоящий ондатренок. Жаннет не очень-то любила дельту, но всегда напрашивалась со мной, когда я ехал в нашу любимую лагуну.