Н-да, новости неоднозначные. Я всегда знала, что драгоценная Бейли, как сторожевой пес, сообщит все о моем поведении не только Чарльзу, ну и моему Энтони, которому, кстати, нет до меня дела. Беккет не побрезгует высказать мне все свои претензии и упреки в форме дружественного наставления и семейного участия. Вкупе к этому всему, вышеуказанные господа задергают Шерри и выведут меня из себя, и если я хорошо знаю пределы своего терпения и границы ярости, то ничего хорошего от этого не жди. Однако, под конец письма, лорд Беккет припас сладенькое: моей матушке удалось отвадить этого мерзавца от дома, обвинив его в жестокости ко мне.
Просматривая корреспонденцию и всевозможные счета, я чувствовала, что начинаю слишком сильно прикипать к Шропширу. Для чего я пытаюсь идти против сложившихся здесь традиций? Почему мне непременно нужно противопоставлять себя всему свету? Уж, не знаю, может это от недостатка воспитания?
— Леди Блайт, — моя экономка приоткрыла дверь кабинета, — приехал слуга мистера Остина…
Разрази меня гром… Неужели Остин не слышал о конспирации?
— Скажи, чтобы оставил визитку и передай, что леди Блайт сегодня не принимает, — холодно приказала, не поднимая головы. Ну, разве я не права? Или гордый и неприступный Остин рассчитывает, что я упаду ему в ноги?
Не прошло и пяти минут, как экономка бледная и встревоженная вернулась обратно. Бедная женщина в чепце и строгом черном платье возвестила о том, что привратник наотрез отказался возвращаться домой, не передав мне устное послание.
Я отложила документы и подняла голову, серьезно взглянув на миссис Мас. Если бы мои глаза могли метать молнии, то запросто испепелили бы ее.
— Выставите этого господина за дверь!
— Леди Блайт, привратник мистера Остина сказал, что мистер Остин его уволит, если он не передаст вам это послание.
— Эм…, — ну, это ни в какие ворота не лезет, — миссис Мас, если вы не выгоните этого человека, то я сама вас уволю!
Кажется, у нее задергался глаз. Конечно, я бы не уволила экономку, хотя бы потому, что доверяла ей управление домом и редко находила за ней ошибки. Искать новую — дело непростое.
— Конечно, леди, — вымолвила она.
Я уже не надеялась, что миссис Мас рискнет меня беспокоить, однако, она вновь поскреблась в дверь.
— Привратник мистера Остина…
Нет, это уже слишком! И что о себе думает Остин?
— Где этот привратник? — резко оборвала, опираясь ладонями о столешницу и поднимаясь.
Я последовала за миссис Мас, закипая, как чайник. Если у этого господина недостаточно веский повод, чтобы вести себя с подобающей дерзостью, я разорву его на клочки.
— Что вам угодно? — бросила я привратнику, который ожидал меня в холле.
— Леди Блайт, — он снял шляпу и поклонился, виновато и несколько смущенно глядя в пол, — мой хозяин просит вас…
О чем он там просит? Боже, я готова придушить стоящего напротив человека лишь за одно упоминание о Джеймсе.
— … просит вас… — дрожащим голосом продолжал привратник, видимо, вспоминая все сказанное ему в точности, — чтобы вы…
Я готова биться в конвульсиях. Что происходит со мной, когда кто-то говорит об Остине?
— … чтобы вы оказали ему честь…
У привратника, видимо, туго с памятью. Если он не договорит фразу, то я вытрясу из него все до последнего словечка.
— … оказали честь поужинать вместе с ним…
Интересненько. Меня забавляла и притягивала мысль о том, что я смогу метнуть в Остина тарелку фасолевого супа.
— … вместе с ним и леди Бейли сегодня в семь вечера.
Я долго молчала, будто привратник вместо жеманного потряхивания телом, дал мне пару пощечин. Кажется, у меня пылали щеки. Тишину прерывали лишь старинные часы в гостиной, решившие оповестить меня, что уже шесть.
— В семь вечера, — наконец повторила я, поворотившись к лестнице.
Плевать, что моя экономка застыла рядом с привратником и смотрит, как я бреду вверх по ступеням. Это удар! Весомый удар по моему самомнению и гордости! Это плевок и весьма существенный. Я слышала, как миссис Мас принялась выталкивать его за дверь, убеждая, что он выполнил свою миссию и может ехать домой.