— Мистер Найт, конечно, и думать забыл о дуэли, — продолжила Шарлотта.
И Веберу несказанно повезло, ибо еще на балу я слышала, что поговаривали о его меткости.
— И что же дальше?
Шарлотта покраснела сильнее и стыдливо опустила голову.
— Найт повел себя недостойно, — коротко бросил Коулл.
— Пока его переносили на кровать, он имел наглость… — слова застревали у Шерри в горле, — озвучить все, что между нами было…
Коулл молчал, лишь тяжело втягивая воздух.
— Я хотел уверить, миссис Эванс, что об этом никто не узнает, но она бросилась бежать. Зато теперь я могу сказать вам, Шарлотта, что я не тот человек, кто станет осуждать вас. Вы одинокая женщина и вправе поступать так, как находите нужным.
Ее губы задрожали, тихо шепнув: «спасибо», и я вдруг почувствовала себя лишней. Они так нежно и бережно смотрели друг на друга, что я поморщилась. Вот-те на, подруга увела у меня очередного воздыхателя! Неожиданная новость!
— Мистер Коулл, — произнесла я, заставляя обоих дрогнуть, — примите мою искреннюю благодарность, — я поднялась, заставляя собеседников тоже встать и прощаясь с невольным спасителем Шерри, я еще раз протянула ему руку, — сейчас вам лучше покинуть нас, мистер Коулл. Миссис Эванс должна побыть одна.
Он поклонился, ласково улыбаясь, и сопровождаемый грубоватой служанкой, покинул поместье.
Я ожидала от Шерри чего угодно: слез, упреков, злости, но она внезапно схватила меня за руку и потащила наверх в свою комнату, усадила на постель и стала ходить взад-вперед по комнате, прикидывая что-то в уме и нервно касаясь волос. Я наблюдала за ней с явным изумлением. А не помешалась ли Шерри от обилия мужского внимания? Ох и подмочила ж я репутацию вдовы-тихушницы…
— Леди Блайт, вы можете помочь мне в одной ситуации. Только не смейтесь, иначе я выставлю вас из дома.
Вот и до угроз дошли. Сегодня день такой или в Шропшир проник тленный душок лондонских кулуаров?
— Шерри, ты сведешь меня с ума, а безумная леди Блайт — это уже слишком.
— Я совершенно запуталась…
Она, конечно, имела в виду любовный треугольник, в котором оказалась. С одной стороны Патрик Вебер, друг детства и самоотверженный добряк, с другой стороны манящий и самодостаточный мистер Коулл.
— Мне так неловко, — сокрушалась Шарлотта.
— Ты хотела, чтобы не состоялось дуэли. Так ее и не было. Твой план сработал. Поздравляю.
— Ума не приложу, как я отважилась позвать мистера Коулла…
Я фыркнула и закатила глаза, а она продолжила:
— Надеюсь, об этом никто и никогда не узнает. Представьте, что будет, если Найт расскажет еще кому-нибудь.
Я почти не сомневалась, что он уже рассказал кому-нибудь. И не раз. Оставалось рассчитывать на то, что народ не сбежится, чтобы изгнать из Шерри дьявола. По местным меркам, быть впутанной в ситуацию, где фигурируют имена сразу троих господ, вверх распущенности. В аристократических кругах — это милые забавы, в королевских — хороший тон. Странная кульминация: чем выше положение, тем фривольней нравы.
— Если я неплохо разбираюсь в людях, то твоего Патти не остановит сломанная нога противника, — по-филосовски рассуждала, покачивая ногой, — думаю, пистолеты будут спокойно пылиться, пока не срастутся кости, но после обязательно пойдут в расход.
— Не говорите так, Анна, — она надула губы, — я никогда не прощу себе, если из-за меня пострадает мистер Вебер.
— А если пострадает Коулл? — провокационно усмехнулась я. — Между прочим, на нем остались явные улики. Я имею в виду лицо этого джентльмена. Его фонарем теперь можно освещать улицы…
— Прекратите насмешки, леди Блайт, — нахмурилась Шерри. — Я никому не позволю над ним смеяться!
Она разгорячилась, выкручивая пальцы, а меня так и разбирало подсластить пилюлю.
— А если Коулл тоже сделает тебе предложение? Что ты ответишь?
— Бред! — она побледнела, вытянувшись и остолбенев, как памятник на городской площади, — Коулл увлечен другой женщиной.
— Кем, позвольте узнать?
— Вами! Разве вы не видите?
Я изобразила на лице крайнюю степень изумления, не забыв раскрыть рот для убедительности.
— Шарлотта Эванс, вы только что увели у меня из под носа мистера Коулла, — притворное возмущение заставило ее оттаять, — а еще назывались подругой.
— Я… я, — она трагично хватала воздух, и я поднялась и поманила ее к двери.
— Умираю от голода, Шерри. Негоже хозяйке морить свою гостью голодом, — весело заулыбалась, — а за обедом обсудим, как быть дальше.