Под загаром у Лайама проступила мертвенная бледность, и глаза от этого стали еще ярче.
— Тебе не удастся проигнорировать тот факт, что я отец твоего ребенка. Так что смирись с тем, что я никуда не исчезну.
— Даже в Манчестер? — напомнила она.
— Я должен ехать, — огрызнулся он. — Если бы не необходимость, я бы не поехал. Понимаю, что это совсем не вовремя, но завтра я вернусь. Тогда поговорим.
— Завтра я буду на работе.
— Останься дома и жди меня.
Он элегантно повернулся и вышел. Эта уверенность, что ему не осмелятся возразить… Пусть не надеется, она и не подумает его ждать!
— Спасибо, Джастин, не стоит утруждать себя.
— Чем бы все ни кончилось, Джо, думаю, мы должны оставаться цивилизованными людьми, деревянным голосом ответил тот. Впрочем, Джастин всегда держался несколько чопорно.
— Я очень признательна, — мягко сказала она. Джастин укладывал в чемодан книги, которые Джо ему передавала. Она обвела печальным взглядом полупустой кабинет.
— Разреши мне поговорить с коллегой о твоем необоснованном увольнении, — хмуро проговорил Джастин. — Это совершенно не по правилам, тебе полагается пособие. — Его юридический ум не мог смириться с тем, что она не использовала возможность получить пособие. — Я бы сам тебя представил, но это не по моей части.
Джо была тронута его предложением.
— Не надо, я все обдумала, не хочу, — твердо ответила она.
Все было сделано в высшей степени учтиво. Ей не было сказано, что репутация матери-одиночки повредит имиджу компании «Макгру и Бартнетт».
— О том, чтобы в этом году принять меня в члены компании, была только устная договоренность.
Ты же знаешь, Джастин, они не то чтобы выкинули меня. Я могла согласиться с понижением.
— Но они знали, что ты не согласишься. Да, знали. Четыре года назад Джо не волновало, что ее приняли в известную и весьма консервативную бухгалтерскую фирму, только чтобы отдать дань равноправию женщин. Ей представился случай показать себя. Она обладала столь высокими деловыми качествами, что ей неофициально было сообщено, что ее собираются принять в члены компании. В свои двадцать семь она стала бы самым молодым партнером за всю историю компании. И вдруг однажды утром ее вызвали в правление. Они это назвали «сокращением ее трудовой нагрузки».
— Лично я считаю, что с такими взглядами им место в средних веках, — строго заявил Джастин.
Несмотря на раздражение и обиду, Джо готова была улыбнуться. Ей в голову не приходило, что в один прекрасный день столь озабоченный условностями Джастин окажется на стороне современных нравов. Несмотря на внешнее щегольство, в душе он оставался старомодным блюстителем традиций и становился опасным только в суде, где был безжалостен к противнику.
Кипа бумаг, которые она держала, выскользнула из рук и посыпалась на пол. Джо выругалась и, опустившись на колени, начала собирать. К ее удивлению, Джастин взялся помогать, рискуя запачкать свои безупречные брюки.
— Не понимаю твоего спокойствия. Когда я сделал тебе предложение, ты отказала мне, ссылаясь на работу. И вот через какие-то пару месяцев ты без работы… и беременна.
И еще раздетая и голодная, добавила она про себя.
— Спасибо, Джастин, я не подумала, — сухо отозвалась Джо.
— Я решил, если тебе поставить ультиматум, если уйти от тебя, ты возьмешься за ум. Я вообще не думал… — Он потряс головой. — Мне просто в голову не приходило, что может так получиться. Ведь я-то хотел ребенка. Это ты говорила, что не готова, — упрекал он ее все более сдавленным голосом.
— Мне ужасно жаль, Джастин. — Джо коснулась его плеча. Никогда она не думала, что он в самом деле доведет до логического завершения свой нравственный шантаж.
Джастин посмотрел на ее руку.
— Все могло сложиться совсем по-другому. — Он прикрыл ее руку своей.
— Ах, Джастин! — Что она могла сказать? Наверно, она не способна на глубокие и постоянные чувства. То, что она испытывала к Джастину, никогда и ни к чему не привело бы. С трудом верилось, что она страдала, когда он оставил ее.
— Как бы я хотел, чтобы ребенок, которого ты носишь, был моим, любимая.
Я, я не хотела бы, виновато подумала Джо.
— А вот не твой он, приятель. Он мой. — Лайам с явным раздражением наблюдал за сценой, — Лайам, ты что тут делаешь?
— Я бы спросил, что ты тут делаешь? Мне казалось, мы договорились встретиться сегодня утром дома.
— Это ты договорился, — уточнила она. — Я не могу перестать жить в ожидании твоего торжественного появления.
— Насколько мне известно, твоя жизнь, по крайней мере профессиональная, на сегодняшний день прекращена. Ты не могла отложить все до моего возвращения? Ты действительно подала заявление об уходе?
— Да, знаешь, мне почему-то не кажется привлекательной роль девочки на побегушках, — огрызнулась она, кладя стопку бумаг на стол.
— Они выразились так недвусмысленно?
— Это оправданное сокращение.
Джо была благодарна Джастину за вмешательство. Ей совершенно не хотелось еще раз вдаваться в подробности всей этой истории.
— Я не тебя спрашиваю! И вообще, что он тут делает? — воинственным тоном обратился он к Джо. — И какой идиот позволяет беременной женщине ворочать ящики?
— Как ты смеешь так говорить с Джастином? не веря своим ушам, прошипела она. — Никто не давал тебе права оскорблять моих друзей. И знай: это я попросила Джастина помочь мне. — Это было не совсем так, но Лайама решительно надо было поставить на место.
Джастин встал, стряхнул с темных брюк воображаемую пылинку и подправил розочку в петлице.
— Полагаю, Джо искала помощи у самого верного друга.
Джо задохнулась. Лайам принял угрожающий вид. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги…
Черная кожаная куртка, белая футболка и джинсы подчеркивали очевидный контраст между мужчинами. Лайам был на несколько дюймов выше рослого Джастина. Давно не стриженные волосы, густые и шелковистые, мягкими волнами спускались до горловины футболки. Это не было данью моде — просто он забывал, что записался к парикмахеру. У Лайама, как и у его отца, был оливковый оттенок кожи, крупный нос и густые, вразлет брови. Ему было далеко до ухоженного красавца Джастина, но он был ужасно сексапильным. Просто невероятно сексапильным.
— Кажется, ты хотел что-то сказать, Вуд. Говори же, — протянул Лайам. — Я тебя слушаю затаив дыхание.
Джо начала теребить воротник шелковой блузки, в комнате стало невыносимо душно.
— Что с тобой, Джо? — Резкий, взволнованный голос Лайама доносился откуда-то издалека. — Уйди с дороги, идиот, она падает в обморок.
— Не суетись, — слабым голосом запротестовала Джо, но твердая рука уложила ее на ковер.
— Лежи! — рявкнул Лайам. — Тебе надо подкачать кровь к мозгам, а их, увы, у тебя найти нелегко. — Его пальцы прикоснулись к покрытому испариной запястью, где живо трепетал пульс. — У тебя это уже бывало?
— Что? — Она прикрыла веки, но перед глазами продолжали роиться черные точки.
— Обморок, — нетерпеливо уточнил он.
— Я в жизни не падала в обморок. Лайам пригнул голову, вслушиваясь в ее ответ, и вдруг поднял ее на руки.
— Прочь с дороги! — рявкнул он, натолкнувшись в дверях на Джастина.
— Ты разлил воду, — недовольно заметил тот, держа в руке пустой стакан. — Нельзя! — резко одернул он протискивающегося Лайама.
— Чего нельзя?
— Похищать ее.
— Не будь ребенком! — сухо посоветовал Лайам. — Я отвечу на твои вопросы в любое назначенное тобой время.
Пистолеты на рассвете, мои секунданты к твоим услугам, чуть не хмыкнула Джо.
Он резкими шагами прошел мимо беспомощно покрасневшего Джастина.
Она знала Джастина — он не опустится до погони за ними, не поставит себя в дурацкое положение, шествуя с ней на руках через все роскошное здание.