— Дай мне посмотреть, — я тянусь к её руке, но она отдергивает её.
— Я в порядке.
Её раскрытые глаза говорят об обратном.
Что-то скрывается глубоко под её обычно непоколебимой маской.
Она напугана.
Я хватаю её за запястье и притягиваю к себе, затем медленно поднимаю её ладонь для того, чтобы рассмотреть швы.
— Почему ты не нанесла крем на рану?
Она пожимает плечами.
— Я сегодня торопилась.
Я киваю.
— Хм...
Я продолжаю держать её, не желая отпускать, прижимая пальцы к пульсу на её запястье, чувствуя, как её сердце бьется в два раза быстрее моего.
Её губы лукаво изгибаются, когда она смотрит на меня сквозь густые ресницы.
— Итак, Джек. Говоря о подставе твоего хорошего друга Брэда и обвинении его в убийстве, ты повеселился с Райаном? — она дразнит меня своей знойной ухмылкой. — Он был для меня вроде как особенным, знаешь ли. У меня были планы на него.
Слабый огонек вьется под моей кожей. Я знаю, что она делает, пытаясь избежать темы Хейса, тыкая в монстра, чтобы тот проснулся.
Мой член реагирует на приманку, пока она фантазирует о той ночи, когда я окрасил холодильную камеру в красный цвет кровью её жертвы.
— Как ты это сделал? — допытывается она, придвигаясь ближе, её пальцы обвиваются вокруг моих. Ощущение её колючих стежков на коже разрушает мой контроль. — Ты сначала накачал его. Привязал его к столу. Ты задушил его, прежде чем содрать кожу с его костей. Или ты...
Мои пальцы впиваются в тыльную сторону её руки в знак предупреждения.
— Остановись, Кири.
Её лицо морщится от боли, и это зрелище будоражит мою кровь.
— Я просто хочу визуализировать это, — говорит она, ахая, когда я крепче прижимаю её к себе. Ее губы дрожат от холода, а мой член пульсирует от этого зрелища. — Это меньшее, что ты можешь предложить мне после того, как украл мою игрушку.
Красная лужа крови застилает моё зрение, и всё, что я вижу, это её, там, покрытую липкой красной массой, её глаза открываются...
Моя челюсть сжимается.
— Ты играешь с огнем.
— Ой, очень сомневаюсь в этом. Джек Соренсен никогда бы не разгорячился, — её нога проскальзывает между моими, её бедро касается моего члена. У неё перехватывает дыхание от ощущения моей твердой эрекции. — Ты пиздец какой холодный...
Я заключаю её горло в жестокий захват и прижимаю её спиной к шкафчику. Резкий вздох вырывается из её губ, когда я целую её.
Секунда шока, её тело застывает, но потом, когда я впиваюсь в её губы с неистовой силой, она стонет и растворяется под безумным напором. Она целует меня в ответ со злобной, отчаянной потребностью, которая может посоперничать с моей собственной.
Моя рука крепче сжимает её горло, смакуя каждое движение её языка, то, как соблазнительно напрягается её горло под моей ладонью.
Отпускаю её руку, жадно хватаю блузку и высвобождаю подол из узкой юбки-карандаша. Рука проникает под рубашку, и я захватываю её рот, целуя ее сильнее и наслаждаясь следами крови, которые проступают на губах.
Поднимаюсь вверх по её грудной клетке, обводя пальцами сексуальный изгиб каждой косточки, её кожа мягкая и гладкая. Прижимаясь сильнее к её тазу, я практически насаживаю её на свой член, этот ублюдок так, блять, и хочет погрузиться в неё и узнать, как крепко её киска может обхватить меня.
Когда я двигаюсь выше и провожу большим пальцем по её соску, выпирающему сквозь тонкий материала лифчика, она стонет ещё сильнее, вибрация на моей ладони усиливает мою потребность услышать её крик.
Отстраняюсь, чтобы поцеловать её шею, зубы царапают кожу, прежде чем я вгрызаюсь в её нежную плоть. Но не её внезапный, сдержанный крик леденит мою кровь и останавливает руку. Ощущение грубой, шероховатой рубцовой ткани под моими пальцами заставляет мышцы моего позвоночника напрячься, а меня выпрямиться.
Я возвышаюсь над ней и смотрю в её прекрасное раскрасневшееся лицо.
— Кто сделал это с тобой? — требую я от неё ответа.
Грудь вздымается, она быстро моргает, затем качает головой, прислонившись к шкафчику.
— Это был... несчастный случай, — говорит она хриплым, отрывистым голосом. — Я была молода.
Я не верю ей.
— Несчастный случай, из-за которого у тебя случается паническая атака при виде разбитого стекла?
Её взгляд пронзает меня насквозь. Я изучил почти все травмы и причины смерти на планете, и, продолжая исследовать два шрама на её груди, я вижу явные свидетельства тяжелых травм, нанесенных очень острым предметом.
— Джек...?
Дрожь в её голосе вызывает вспышку воспоминаний, и внезапно доктор Кири Рос предстает передо мной в совершенно новом, ярком свете.