Звонок сразу же попадает на голосовую почту.
Сжимая его в железной хватке, я мысленно прокручиваю её письмо, ища любые подсказки, которые я упустил. Несмотря на то, что Кири иногда бывает эмоционально неустойчивой, не похоже, чтобы она прекратила отношения между нами.
Она не уйдет. Она не убежит от меня.
Устанавливает видео с камер на постоянный повтор в моей системе безопасности... Обеспечивает себе алиби с помощи Кэннона... Заставляет меня быть занятым избавлением от тела...
Она тянет время.
Я вставляю ключи в зажигание и завожу машину.
— Проклятье. Она идет за Хейсом в одиночку.
Какого хуя она делает это без меня.
Она ведет себя импульсивно, подвергая себя опасности. Может, Хейс и не самый главный злодей, которого стоит бояться, но он достаточно не в себе, и мы не можем недооценивать его. Я провожу рукой по лицу, не зная, хочу ли я задушить её или поцеловать, когда найду.
Паника поднимается из недр какой-то дремлющей части моей души и начинает терзать меня.
Я найду её.
Объехав дорогу к дому, я еду прямо к последнему известному местонахождению Хейса. Он поселился в дешевом мотеле с тех пор, как приехал в Вествью. По словам частного детектива, которого я нанял для расследования дела бывшего агента, Хейс остановился в номере №212 гостиницы Homestead Inn.
Хонды Хейса на парковке нет. Подходя к номеру, я сначала осматриваю окно, отмечая опущенные жалюзи, внимательно прислушиваясь к любым признакам движения внутри.
Затем я отступаю назад и ударяю дверь ногой. Она скрипит, но не открывается. Ругаясь, я врезаюсь плечом в хлипкую дверь и вваливаюсь в комнату, когда рама трескается, а защелка поддается.
Выпрямившись, я оглядываюсь вокруг в поисках признаков борьбы. Но их нет, не так ли? Кири была бы подготовлена. Она заманила бы его под ложным предлогом. Она охотилась бы за ним, как за одной из своих жертв, а затем накачала бы его седативным, подчинив себе в отдаленном месте.
Куда бы она его отвела? Не в свою хижину с комнатой для убийств, она хотела, чтобы я был там и не мешался под ногами.
Я роюсь в ящиках прикроватной тумбочки, просматриваю скудное содержимое шкафа. Пистолета нет. Она заставила бы его оставить оружие.
Заметив ноутбук в изножье кровати, я открываю устройство и просматриваю файлы. Одержимость приобретает совершенно новый, тревожный смысл, когда я открываю файл за файлом с изображениями Кири за все эти годы. Вскоре, однако, его нездоровая зацикленность на ней переходит на меня, где он копается в моем прошлом, чтобы связать меня с убийствами Молчаливого Убийцы.
И в какой-то момент озарения я понимаю, что Кири думала, что защищает меня от Хейса. В случае неудачи она прощалась со мной. Последнее совместное убийство. Последний жаркий момент. Передавая свою коллекцию, собранную на меня... и вещественные доказательства Мейсона Дюмонта.
Она освобождала меня.
Я срываю будильник с тумбочки и разбиваю его о стену. Тяжело дыша, смотрю вниз на разрушенный прибор.
Очевидно, я способен проявлять только две эмоции. Легкомысленную страсть и настоящую ярость.
Собравшись с силами, я разворачиваю ноутбук и углубляюсь в архивы Хейса о Кири и обнаруживаю документы о покупке дома детства Кири.
Как, черт возьми, частный детектив упустил это?
Я захлопываю крышку ноутбука и, прежде чем у меня возникнет искушение разбить и его об стену, сдерживаю эту потребность в насилии и прячу его под мышку, забирая с собой, когда выбегаю из комнаты.
Необходимо установить игровое поле. Разместить фигуры по местам. Необходимо соблюдать правила.
Отъезжая от гостиницы Homestead Inn, я звоню в местное отделение полиции и сообщаю, что доктор Кири Рос пропала. Я не рассчитываю на действия властей, это контрмера.
Нам понадобится несколько таких мер.
Если Кири узнает, что Хейс владеет домом её семьи, она захочет вырвать его ещё бьющееся сердце. Когда я найду их, я, блять, позабочусь о том, чтобы она это сделала.
Поэтому туда я и еду. Без пистолета. Без какого-либо ножа. Какой-либо удавки или физического оружия.
Оно нам не понадобятся.
Мы и есть оружие.
22. ПАДЕНИЕ
Кири
У меня болит шея, мышцы и сухожилия слишком долго были растянуты под тяжестью моей наклоненной вперед головы. Тошнота скручивает мой желудок, и я стону.
Я открываю глаза, но тут же закрываю их, как только мой мозг, одурманенный наркотиками, осознает окружающую обстановку.