Оцепеневшие от увиденного женщина, пижон и бухгалтер молча смотрели на закрытые двери. Через минуту лифт вернулся, и двери снова распахнулись. Все трое ломанулись вперёд, толкаясь за право уехать.
– Вниз… – дрожащим голосом произнёс бухгалтер.
– Зачем нам вниз? Наверх жми! – дала ему подзатыльник тётка в плаще.
– Да тут всего одна кнопка – «вниз»! – гавкнул он в ответ.
– Я-я-я не хочу вниз! – плакал филантроп. – Подумаешь, несколько приютов переделал под предприятия и магазины! Я же в фонд деньги давал, значит, поступал правильно! Правда ведь? – искал он поддержки среди новых знакомых.
– Фонд «Добрые руки?» – поинтересовался лохматый.
– Да!
– Я вёл у них бухгалтерию. В этом фонде на первую машину заработал, осваивая подобные «благотворительные» поступления, – мечтательно вздохнул бухгалтер.
– Лестница! – вспомнила женщина и выпрыгнула из лифта. Остальные последовали за ней.
В подъезде не было ничего, кроме четырёх стен. Даже выход на улицу исчез. Откуда ни возьмись возникла дверь, в проеме появилась старушка в больших круглых очках. Не обращая ни на кого внимания, она прошагала прямиком к открытому лифту. Троица тут же рванула следом. Уже внутри они увидели, что кнопка снова показывает «вверх». Двери сомкнулись и снова разъехались в стороны – «перегруз».
– Следующий подожду, – сказала старушка и вышла. Бухгалтер быстро нажал кнопку. Двери закрылись, мотор зашевелился и крякнул. Катушка начала свой ход. Лифт медленно пополз по шахте.
– Наконец! Ура! – раздались восторженные возгласы.
Всё закончилось, и только пижон тихо плакал в углу. Красными глазами он смотрел на горящую кнопку с чёрной стрелкой, указывающей в направлении пола.
Журавлик
– Фамилия, имя. Отчество, если есть, – негромко прохрипел старик, глядя на молодого человека в изодранной одежде и со множеством кровоподтёков.
– Журавль Дмитрий Олегович.
– Журавль, значит, – погладил старик длинную бороду. – Что же ты не взлетел, когда в обрыв сиганул? – старик говорил медленно, от его сиплого голоса клонило в сон.
– Это, по-вашему, смешно?
– Хм. Не знаю, кроме тебя здесь никого, вот ты мне и скажи: смешно?
– Не очень.
– Знаешь, я, между прочим, редко шучу. Возможно, поэтому получается так себе. Люди почему‑то никогда не хотят меня слушать, огрызаются или, того хуже, начинают хамить. Можно подумать, что это моя вина, что они попада…
– А можно уже подняться на борт?
– Ну вот, опять. Пытаюсь завести беседу, быть вежливым, а мне дерзят.
Парень смотрел на старика, держащего в руках весло, с видом полного безразличия и нетерпения. Последнее, о чём он мечтал в этот момент, была бесполезная болтовня, которую затеял перевозчик.
– Плату за проезд приготовил?
– Какую ещё плату?
– Обычную. Нужна монета, чтобы я смог пропустить тебя вперёд. Те, кто платят, едут первыми, остальные стоят в очереди.
– Но я здесь один!
– Это ты сейчас один. А через пять минут тут будет целый самолёт, который разобьётся в поле.
– Тогда нам нужно поспешить. Так я могу пройти?
– Ну… В принципе, можешь, проходи.
– Гав! – разлетелось эхом по всему подземелью.
Глаза у старика вылезли из-под густых бровей. Он прокряхтел что‑то и поковырял пальцем в ухе, явно подозревая, что у него начались проблемы со слухом.
– Ты чего гавкаешь? – спросил он у парня.
– Да так… Нервничаю просто, всё‑таки в царство мёртвых не каждый день попадаешь.
– Ну да, ну да, ты прав. Ладно, зале…
– Гав-гав! – раздалось снова.
Старик смотрел на парня: тот явно изменился в лице, а потом пару раз гавкнул, но этот лай совершенно не был похож на тот, что звучал ранее.
– Ты что, думаешь, я совсем дурак?
– Нет, говорю же – нервничаю.
– Ага. Невроз. Ты в курсе, что с собаками сюда нельзя?
Парень хотел было возразить, сказать старику, что тот – маразматик, которому давно пора на пенсию. Но тут из-за его спины выбежал небольшого размера пёс, чья шерсть была изодрана, а спина зияла свежими ранами.
– Гав-гав-гав! – радостно здоровался лохматый барбос, виляя обрубленным хвостом.
– Можно я возьму его с собой? – голос парня больше не звучал так надменно, как несколько минут назад.
– Ну разумеется…
– Правда? – обрадовался молодой человек.
– Разумеется, нет. Ты что, с ума сошёл? Собакам не место в царстве мёртвых людей, у них своё ведомство – радуга, собачий рай – я, честно говоря, без понятия. Но в мою лодку этот тип не сядет, – отмахивался веслом старик от намеревавшегося плыть с ним пса. – Ты что, блохастый, не слышал? Фу, пошёл вон! Эй, скажи ему!