– Не могу, это не мой пёс, я подобрал его на дороге, прежде чем случилась авария. Я даже не знаю, как его зовут.
– Ну, ты взял его – ты за него и в ответе. Давай забирай, самолёт уже идёт на посадку, тут сейчас будет как на МКАДе в шесть часов вечера.
– Разряд, – послышался откуда‑то новый голос.
– Что это?
– Это доктора пытаются тебя реанимировать.
– Так я, возможно, не умер?
– Это уже от них зависит. Мне, честно говоря, плевать. Всё, у меня самолёт приземлился, сейчас попрут. Решай быстрее, идёшь в лодку или нет?
– Ещё разряд, давайте укол!
Парень посмотрел на руки, и те, кажется, стали растворяться на глазах.
– Есть пульс!
– Я… Я оживаю, что ли?!
– Похоже на то. Поздравляю, – сухо произнес старик, глядя на тающего в воздухе парня, а потом вдруг опомнился: – Эй, собаку забери! Эй! Стой! – старик пытался поймать парня веслом, точно крюком, но оно пролетало сквозь тело.
Парень исчез, а на его месте уже была толпа с только что разбившегося лайнера.
– Пропустите, я первая стояла! – визжала какая‑то тётка, держа за руки двух неуправляемых карапузов, которые без конца дрались и орали.
– Спокойно, мамаша, очередь согласно купленным на рейс билетам! – не давал ей проходу обгоревший на солнце здоровяк со сломанной шеей.
– Да что же это такое! Я даже после смерти должна терпеть подобный бардак? Эй, кучер! Уважаемый! У вас тут ещё лодки есть?
Старик тяжело вздохнул, глядя на эту неорганизованную толпу и, как обычно, следуя протоколу, начал принимать пассажиров.
– Всех, у кого есть монета для проезда, прошу пройти вперёд, остальным ожидать в порядке очереди, – монотонным голосом произнёс он, явно не надеясь, что его будут слушать.
Люди пёрли, толкались, кричали, дрались.
– Повторяю! Всех, у кого есть монета… Эй! А ну, пошёл вон! Я кому говорю, отойди от лодки! – закричал он на самого наглого паренька в деловом костюме.
– Да ты знаешь, кто я такой? – взъерепенился тип и полез во внутренний карман пиджака, из которого выудил ксиву.
Старик шибанул наглеца по руке веслом, и ксива утонула в чёрной, как космос, воде.
– Да ты чё? Совсем охренел? – тип бросился на перевозчика, и тот уже приготовился дать ему веслом по голове, как вдруг из толпы вылетел пёс и вцепился парню в ногу.
– Ай! – завизжал «костюм». – Фу! Фу, я сказал! Уберите пса!
Но пёс вцепился в ногу мёртвой хваткой. Он рычал и дёргал мордой, чтобы посильнее прокусить плоть.
– А-а-а-а! Ладно, ладно! Понял, отхожу! – верещал парень.
Пёс отпустил его и встал перед лодкой, обнажив зубы. Толпа подалась назад.
Очумевший от произошедшего старик с недоумением смотрел на пса и испуганную ватагу людей. Выйдя из оцепенения, он прокашлялся и начал заново:
– Всех, у кого есть монета для проезда, прошу пройти вперёд, остальным ожидать в порядке очереди.
– Да нет у нас монет! – крикнула стюардесса с задних рядов.
– Тогда в порядке очереди. Согласно возрасту. Сначала старики.
Первым из толпы вытолкнули какого‑то хромого деда, который, судя по виду, и без авиакатастрофы был на пути в царство мёртвых.
Дед дрожал, как желе. Он меньше всего хотел, чтобы пёс вгрызся в его практически торчащие наружу кости, проступающие через тонкую кожу, но толпа уверенно толкала его вперёд, и он, прихрамывая, отдался на волю судьбы.
Пёс гавкнул, и мужчина икнул от страха. Тут мохнатый страж отошёл в сторону, пропуская первого пассажира. Дедушка аккуратно поставил ногу на судно, затем вторую. Перевозчик душ оттолкнулся веслом от берега, и пёс тут же запрыгнул в лодку. Он положил морду на колени к хромому, а тот принялся гладить животное и благодарить его за разрешение пуститься в последнее плавание.
Паромщик грёб веслом чёрную водную гладь и думал, как теперь будут обстоять его дела с учётом нового жителя подземного мира, от которого, судя по всему, так просто не избавиться. Когда он высадил первого пассажира и поплыл обратно, пёс уставился на него маленькими блестящими глазами, в которых отражалось неприкрытое любопытство.
– Хочешь, расскажу тебе шутку? – прервал наконец молчание старик.
Пёс радостно гавкнул, и мужчина, прокашлявшись, начал рассказывать анекдот, который придумал пятьсот лет назад. Он сбивался и путался в именах героев, но пёс всё равно вилял хвостом и тяжело дышал, выказывая интерес. Когда старик закончил и спросил: «Ну как?», пёс снова подал голос, явно одобряя юмор, и лизнул его морщинистую руку. Губы хмурого перевозчика изобразили что‑то вроде улыбки, и он погладил пса по лохматой голове.
– В конце концов, у Аида есть Цербер! А мне, что ли, нельзя пса завести?