Но это животное не похоже на койота. Скорее кто-то из кошачьих... но, скорее всего, совсем не мягкий и пушистый.
И что мне делать? Замереть и стоять здесь? Или медленно отходить назад? А что, если я двинусь прямиком к его логову? Тогда он точно нападёт. Уже в сотый раз за последний месяц я ругаю себя за то, что мало смотрел канал National Geographic.
Я собираю всё свое мужество в кулак и делаю шаг назад. Потом ещё два. И в небольшом пятне лунного света, пробившегося сквозь деревья, я замечаю коричневую лапу, аккуратно ступающую вперёд всего метрах в трёх от меня. За ней появляется голова размером с моё туловище. Бело-коричневая шерсть с чёрными полосками. О Господи, ко мне крадётся тигр! Этот сумасшедший миллиардер привёз в Нью-Мексико чёртового тигра! И следующим его блюдом буду я.
Я никак не успею достать из рюкзака арбалет, зарядить, натянуть тетиву и выстрелить. Я даже двигаться не могу - ноги словно приросли к земле.
Все происходит будто в замедленной съёмке: тигр вытягивает вперёд лапы и низко припадает к земле. Кончик его хвоста нервно подергивается туда-сюда. Точно так же вела себя мамина кошка, когда устраивала засаду на бурундуков.
Я открываю рот, пытаюсь закричать, но не могу издать ни звука. Ужас практически парализует меня, и я понимаю, что сейчас умру.
Я сжимаю зубы. И тигр атакует.
ГЛАВА 35.
ДЖУНО
— Так, так, так. И кто же это у нас тут? — раздается раскатистый голос, когда я прохожу за Уитом в огромный холл. Свет от люстры, сделанной из оленьих рогов, отражается от паркета.
Ко мне подходит мужчина. Он на добрую голову выше любого из моего клана и носит желтовато-коричневую ковбойскую шляпу и сапоги в том же стиле. Он хлопает в ладоши и потирает их друг о друга, будто собирается съесть меня целиком. Он наклоняется ближе, чтобы рассмотреть звездочку в моем глазу, и, удовлетворённый увиденным, хватает мою руку и изо всех сил трясет.
— А ты, значит, наша малышка Джуно. Меня зовут Рэндэлл Брэдфорд Эйвери Третий, но по очевидным причинам, — тут он обводит руками, обозначая, видимо, свой дом и всё остальное, -все зовут меня Охотник. Позволь признаться, я очень-очень долго ждал встречи с тобой. Ведь так, Уит?
В этом представлении всё настолько фальшиво, что я ничего не отвечаю, только хмурюсь еще сильнее. Эйвери начинает смеяться, будто я удачно пошутила. Положив мне руку на плечо, он легонько подталкивает меня к двери.
— Почему бы нам всем просто не выпить по стаканчику и не познакомиться поближе?
Я даже не сопротивляюсь. Всё, что мне сейчас надо, это найти Барсука и вывести его отсюда. Если это значит, что нужно везде таскаться за эти идиотом, пока у меня не появится план, что ж, пусть так и будет.
Уит проходит следом за мной и Эйвери через двойные двери и закрывает их за нами. Я вхожу в комнату, где легко можно поместить десяток юрт моего клана. Пол сплошь устелен коврами, а вдоль стен стоят в основном пустые книжные полки, на которых сверху красуются головы убитых животных. Представители практически каждого вида животных, которого только можно представить, смотрят со стены стеклянными глазами.
Я инстинктивно оборачиваюсь на Уита, и замечаю, как он кривится. Эта демонстрация жестокости нравится ему не больше, чем мне.
— Добро пожаловать в мою комнату трофеев! — провозглашает мистер Эйвери, нежно поглаживая подбородок огромного кабана, затем идет к отделанному медью бару, стоящему в углу. Он открывает дверцу и продолжает разговор, разглядывая ряды бутылок и бокалов.
— Я сделал свои деньги на нефти. А это охотничье ранчо - лишь одно из моих маленьких хобби, —Эйвери оглядывается на меня и подмигивает.
Хоть он и старается вести себя непринуждённо, по его движениям и манере разговора я могу сказать, что ему неуютно. Он пытается меня оценить и не может понять, чего от меня можно ожидать. А на большой охоте, не зная, что собой представляет добыча, охотник становится уязвимым.
Он бросает в стакан несколько кубиков льда и наливает в него из хрустального графина жидкость цвета карамели.
— Это тебе, Уит, — произносит он и протягивает Уиту стакан.
Когда он вытягивает руку, я замечаю, как ударяются друг о друга кубики льда, а напиток чуть колышется в стакане. Рука Эйвери дрожит. Я заглядываю ему в лицо - оно ничего не выражает. Он не нервничает и не расстроен. Тогда почему его трясёт? Второй рукой он держится за край барной стойки, не позволяя ей дрожать.
Эйвери переводит взгляд на меня и с притворной тревогой качает головой.
— И где же это мои манеры? Сначала следовало обслужить леди. Хотя я сомневаюсь, что ты будешь виски, Джуно. Это понятно с первого взгляда.
Он возвращается к бару и проводит рукой над рядом бутылок. Когда она замирает над одним из напитков, я замечаю, что его пальцы снова дрожат.
— У меня есть весь алкоголь, известный человечеству, — произносит он. — Но если ты не пьёшь, могу предложить хороший охлаждённый тоник с лаймом.
— Тогда я буду хороший охлаждённый тоник с лаймом, — отвечаю я, и как только у него на лице проступает облегчение, продолжаю:
— ...после того, как вы угостите им всех в моём клане.
Мой голос спокоен, а лицо по-прежнему ничего не выражает.
Эйвери снимает шляпу, кладет её на стойку бара и проводит рукой по редеющим волосам.
— Значит, у нас тут появился мститель, — произносит он, и улыбка на его губах становится такой же холодной, как змеиная кожа у него на сапогах.
— Если ты не расположена к дружеской беседе, можем перейти сразу к делу. Не хочу тратить твоё время.
Он наливает себе виски и ведет нас через завешенную чучелами «скотобойню» к двери в дальнем конце комнаты.
Мы идем в полной тишине, и только стук льда о стенки стаканов сопровождает нас. Уит ещё ни слова не сказал с тех пор, как забрал меня из хижины, и я этому очень рада. Если я с ним сцеплюсь, то точно знаю, что остановиться не смогу, ведь меня просто переполняет желание ударить его посильнее, так, чтобы что-нибудь ему сломать.
Пройдя через комнату трофеев, мы попадаем в просторный холл, и там Эйвери останавливается перед очередной дверью. На стене рядом с ней висит прямоугольная коробка с пронумерованными кнопками. Эйвери перекладывает стакан в другую руку, нажимает какие-то кнопки и прикладывает к панели ладонь. После этого он оборачивается ко мне и всё с той же фальшивой радостью произносит:
— Даже у этих умников из НАСА нет подобных технологий.
Совершенно не понимаю, о чём он говорит, но продолжаю сохранять невозмутимое выражение лица, и когда дверь открывается, я прохожу внутрь.
Мы оказываемся в ослепительно белой комнате. Здесь белое практически все: пол, стены, даже оборудование. От стены до стены стоит аппаратура, а огромный электронный ящик в дальнем углу издает глухое жужжание.
— Добро пожаловать на Северный полюс! — провозглашает Эйвери, взмахнув свободной рукой. — Не ошибусь, если предположу, что ты никогда прежде такого не видела, учитывая то, как ты жила.
Он останавливается и подмигивает Уиту, но тот игнорирует Эйвери, продолжая расхаживать вдоль механизмов и рассматривать их, будто никогда прежде их не видел, в чём я сильно сомневаюсь.
— Это моя лаборатория крионики. Я, как твои родители и присутствующий здесь мистер Грейвз, очень заинтересован в сохранении исчезающих видов. Но больше других меня интересует один-единственный экземпляр – и это я сам! — он снова смеется, и я понимаю, что он не притворяется: он действительно думает, что сказал что-то забавное.
Он замечает мой пустой взгляд и недовольно хмыкает:
— Пожалуйста. Можете осмотреться.
Я остаюсь стоять на месте, скрещиваю руки на груди.
Эйвери делает глоток виски и ставит запотевший стакан на стерильную белую стойку. Он поворачивается ко мне, и хотя на губах его по-прежнему улыбка, в глазах застыли льдинки.