Другая моя рука ложится на ногу Зака.
Он улыбается, и это немного напоминает ту улыбку, которую он дарил Сьюзи.
— Так вот, — продолжаю я, — помню, как думала, что однажды найду парня, достойного того, чтобы разделить со мной одну сторону кабинки.
Ухмылка Зака сияет ярче, излучая тепло солнца, достигшего высшей точки в послеполуденном небе. Он убирает мои волосы за ухо, наклоняется ко мне и шепчет:
— Я закажу бельгийские вафли с яичницей. — Затем его губы скользят по моей щеке, оставляя на ней поцелуй.
Я хихикаю.
Следующие полтора часа мы едим, флиртуем, прикасаемся и просто полностью поглощены друг другом. Это сезон бабочек в моем животе. Знала ли Сьюзи, что Зак мне их подарит? Было ли это больше, чем просто случайная надежда, подмигивание одобрения?
ГЛАВА 33
До свадьбы остается три дня. Выскользнув утром из постели, я совершаю долгую пробежку. Иногда физические нагрузки приносят мне ясность мысли, но не сегодня. К тому времени, как я возвращаюсь домой, Зак уже одет и поливает растения в джунглях.
— Ты рано ушла на пробежку, — говорит он, когда я осматриваю растения и отрываю сухие листья, как учила меня Сьюзи. — Надо было разбудить меня. Пробежались бы вместе.
— Мне нужно было свободное пространство, — объясняю я.
— Ладно… — Зак отставляет лейку в сторону и кладет руки мне на бедра, несколько секунд всматриваясь в меня. — Сейчас тебе лучше?
— Наверное.
Он целует меня, и я не могу не сдаться. Мне не нравится чувствовать себя не в своей тарелке из-за нашей ситуации.
— У тебя есть платье для свадьбы?
Я отступаю на шаг и смеюсь.
— Я — женщина, увлеченная модой… ты серьезно спрашиваешь меня об этом?
Зак усмехается.
— Ты права. Но у увлеченных модой женщин никогда не бывает слишком много платьев.
— Зак, Зак, Зак… ты разговариваешь на моем языке. Я никогда тебя не отпущу.
В его выражении что-то меняется. Он выглядит… испуганным? Удивленным? Не могу сказать.
— Ты взял смокинг напрокат?
Он качает головой.
— Это небольшая вечеринка, только самые близкие родственники и несколько друзей. Аарон сказал, что я могу быть в костюме.
— Мне нужно увидеть твои костюмы.
— Зачем? С моими костюмами все в порядке.
Я обхожу его и направляюсь в спальню.
— Об этом судить мне.
— Значит, теперь ты судишь мой гардероб? — Он следует за мной.
— Да. Полностью и бесповоротно. Я молча судила твой гардероб с того дня, как мы встретились. — Просматриваю целых два его костюма, не предназначенных для работы.
— Серый. Сюзанне он нравился больше всего, — говорит Зак.
Я оглядываюсь через плечо, приподняв одну бровь.
— Согласна. В этом сером костюме ты смотришься очень красиво. Но… ты был в нем на ее похоронах. С ним покончено.
— Никто и не вспомнит, что я надевал его на похороны. Это обычный серый костюм. На такие вещи никто не обращает внимания.
Я раскладываю на кровати черный костюм и возвращаюсь в гардеробную, чтобы рассмотреть рубашки и галстуки.
— И под «никто» ты имеешь в виду мужчин — мужчины не обращают внимания на такие вещи. Но гарантирую, твоя мама запомнила на тебе этот костюм. Уверена, что образ ее старшего сына, стоящего в сером костюме у гроба его жены, навсегда врезался в ее память.
— Сюзанне нравился этот костюм, — бормочет он, пристально глядя на него.
— Ей нравился ты. — Я снимаю с вешалок несколько рубашек. — Это событие нитями вплелось в этот костюм. Теперь он — воспоминание об очень печальном дне.
— Как и моя кровать.
Я накидываю рубашки на согнутую руку и смотрю на Зака.
— Тогда купи новую кровать.
— Ты хочешь, чтобы я купил новую кровать?
Я качаю головой и возвращаюсь к упомянутой кровати, прикладывая рубашки под пиджак. Рефлекторно я чуть не отвечаю ему, что в какой-то момент снова уеду. Если эта кровать приносит ему покой, я ни за что не откажу ему в этом, когда сама буду объезжать полмира.
Этого я ему не говорю. В данный момент притворяюсь, что никуда не уеду.