Она, казалось, набралась решимости попробовать. Девушка прочертила путь у него на груди, по плечам, вверх, вверх, вверх, к его лицу. А затем она потерла пальцами его кожу, и он резко выдохнул.
Он никогда не испытывал ничего настолько приятного, настолько острого. Было настолько хорошо, что это почти причиняло боль. Нет, причиняло, но если это боль, то он навечно отправится в Лимбо.
Ее пальцы переместились к его губам — и он больше не мог этого выносить. Его тело стряхнуло с себя ту силу, что парализовала его. Он мог либо схватить ее и целовать до беспамятства, либо он мог положить этому конец и вернуться к выполнению миссии.
Он боролся с самим собой. Ох, как он боролся и посылал Судьбу на луну и обратно. Каждая клеточка в его теле кричала «Сделай это! Поцелуй ее!», и если бы они были не здесь, не сейчас, он бы так и сделал.
Но он не мог забыть о синяках на ее теле. Если он не вытащит ее сейчас, то никогда не сможет жить с этим.
Он поднял руку и накрыл дрожащими пальцами ее ладонь. Судьба, помоги ему, если он должен пресечь это, то ему нужно, по крайней мере, еще одно прикосновение ее руки к его. Что-то, что он мог бы вспоминать бессонными ночами.
Он убрал ее руку от своих губ, и ему показалось, что он словно тащил ее сквозь бетонную смесь.
— Не могу поверить, что говорю это, — хрипло произнес он. — Но у нас не так много времени.
Ее глаза приняли более осмысленное выражение, и все в ее чертах заострилось.
— Ты реальный?
Ох. Она, должно быть, думала, что он — ее галлюцинация. На самом деле она не собиралась его касаться. Разочарование — более сильное, чем он мог представить — пронзило его сердце.
— Я настолько же реален, насколько ты можешь это почувствовать.
Она отдернула руку.
— Что ты тут делаешь? — пробормотала она, глядя в пол.
— Освобождаю тебя, — смущенно произнес он. Его рука непроизвольно поднялась. Ему хотелось снова прикоснуться к ней, но он не должен был забывать, где они. Тяжело сглотнув, он убрал руку себе за спину. — Все не так, как ты считала. Здесь ты не защищена от твоего будущего. Подполье рассказал мне, что АВоБ не волнует преступление. Все, что их заботит, — претворение воспоминаний в жизнь.
— Я выяснила это пару дней назад, — прошептала она.
Он остановился.
— Я вовремя? Твое воспоминание уже сбылось?
— Они все еще даже не знают мое настоящее воспоминание.
Его затопило облегчение. По крайней мере, эта миссия не была провалена еще до того, как началась. Он провел магнитным стержнем перед дверью, и та отъехала в сторону.
— Где ты это взял? — спросила она, пожирая стержень глазами, словно это был предмет инопланетного происхождения.
— Я объясню позже. Мы должны убраться отсюда, прежде чем закончится действие снотворного, которое я дал охраннику.
Ну, формально, в кофе препарат положил бот, а он просто увеличил соленость попкорна. Но ей нет нужды забивать себе голову такими деталями.
Особенно, когда ее качает из стороны в сторону, словно ребенка, учащегося ходить.
— Что не так? — ярость снова разрасталась у него в груди. — Они причинили тебе боль?
Она прижала руку ко лбу.
— Это все пары. Они пытаются вызвать мое воспоминание о будущем на поверхность. Головокружение — побочный эффект. А также лицезрение того, чего на самом деле нет. Поэтому я ощупывала тебя ранее. Я думала, что ты — галлюцинация. Я не пыталась приставать к тебе. Или лапать. Или домогаться твоих губ. Извини.
— Я бы не возражал, если бы ты ко мне пристала, — вырвалось у него, и его губы изогнулись в улыбке. Он ничего не мог с этим поделать. Она, так же как и он, сгорала со стыда, и определенно понятия не имела о том воздействии, которое оказывала на него. Но… — Нам лучше убраться отсюда.
Они сделали несколько шагов, а затем из соседней камеры Келли позвала заключенная. Они заговорили приглушенным шепотом, а затем он услышал, четко и ясно:
— Возьмите меня с собой.
Келли умоляюще посмотрела на него, словно он был ее героем. Он готов был поклясться, что это взгляд станет его погибелью. Он хотел бы, чтобы был какой-нибудь другой ответ, который он мог бы дать.
— Мы не можем. Этот стержень запрограммирован только на код от твоей камеры. Я не знаю, где взять ее код, — и даже если бы знал, Подполье никогда бы этого не позволило. Было уже достаточно тяжело убедить их санкционировать побег для Келли.
Он услышал, как Келли обещает, что вернется за своей подругой, и у него сжалось сердце. Он не будет ей говорить. Не нужно ей знать, что она, вероятно, никогда больше не увидит никого из города Эдем.