— Я объясню позже. Мы должны убраться отсюда, прежде чем закончится действие снотворного, которое я дал охраннику.
Ну, формально, в кофе препарат положил бот, а он просто увеличил соленость попкорна. Но ей нет нужды забивать себе голову такими деталями.
Особенно, когда ее качает из стороны в сторону, словно ребенка, учащегося ходить.
— Что не так? — ярость снова разрасталась у него в груди. — Они причинили тебе боль?
Она прижала руку ко лбу.
— Это все пары. Они пытаются вызвать мое воспоминание о будущем на поверхность. Головокружение — побочный эффект. А также лицезрение того, чего на самом деле нет. Поэтому я ощупывала тебя ранее. Я думала, что ты — галлюцинация. Я не пыталась приставать к тебе. Или лапать. Или домогаться твоих губ. Извини.
— Я бы не возражал, если бы ты ко мне пристала, — вырвалось у него, и его губы изогнулись в улыбке. Он ничего не мог с этим поделать. Она, так же как и он, сгорала со стыда, и определенно понятия не имела о том воздействии, которое оказывала на него. Но… — Нам лучше убраться отсюда.
Они сделали несколько шагов, а затем из соседней камеры Келли позвала заключенная. Они заговорили приглушенным шепотом, а затем он услышал, четко и ясно:
— Возьмите меня с собой.
Келли умоляюще посмотрела на него, словно он был ее героем. Он готов был поклясться, что это взгляд станет его погибелью. Он хотел бы, чтобы был какой-нибудь другой ответ, который он мог бы дать.
— Мы не можем. Этот стержень запрограммирован только на код от твоей камеры. Я не знаю, где взять ее код, — и даже если бы знал, Подполье никогда бы этого не позволило. Было уже достаточно тяжело убедить их санкционировать побег для Келли.
Он услышал, как Келли обещает, что вернется за своей подругой, и у него сжалось сердце. Он не будет ей говорить. Не нужно ей знать, что она, вероятно, никогда больше не увидит никого из города Эдем.
Он продолжили идти по коридору, пока не достигли комнаты со стеклянными стенами, где спал охранник, его храп был достаточно громок, чтобы прутья камер дрожали. У него на глазах охранник пошевелился. Его плечи дернулись, будто он проснулся, и Логан напрягся. Он неправильно рассчитал количество снотворного? Их поймают как раз в тот момент, когда они уже почти сбежали?
Келли повернулась к Логану.
— Дай-ка угадаю. У тебя есть цифровой код, и ты нашел, как обойти проверку на отпечатки пальцев, сетчатку и кровь.
Он не спеша расслабил спину. Охранник все еще спал, но им нужно выбираться отсюда. И быстро.
— Боюсь, что нет. Они ежедневно меняют эти коды, а чтобы пройти эти проверки нам придется притащить трехсот фунтового бессознательного охранника, — он скривился. — Этого не будет.
— Что тогда?
Он завел ее в комнату. Храп возобновился, но вот снова — пауза, шевеление.
Фигня, фигня, фигня. Как он должен был понять, сколько весит охранник? Он вполне мог быть на сотню фунтов больше его оценки.
Торопясь, Логан подошел к задней стене и ударил в нее. В сторону отъехала панель, показав запертый стеклянный шкаф, до предела забитый оборудованием. Тазеры. Огнестрельное оружие. Кусачки.
Он был заперт. Вот черт.
— Эм, Логан? Ты должен знать, что мои боевые навыки достаточно… несущественны.
Он не мог сказать ей, что надеялся найти оружие, чтобы сражаться с охранником. Она придет в ужас, а ему нужно, чтобы она была спокойна.
— Как у тебя было с курсом Основ Самообороны?
— Я взяла базовый курс, а затем отказалась от него. Была слишком занята изучением того, как готовить вручную, — сказала она, щеки ее покраснели, голос задрожал. — Но если твой кухонный комбайн когда-нибудь выйдет из строя, я в твоем распоряжении.
Он заставил губы сложиться в улыбку. Это не было трудно, так как она была милой, но, черт побери, им нужно двигаться.
— Мы не будем пробиваться наружу с боем. Это место словно крепость. Мы бы и двух футов не прошли.
— Тогда зачем мы здесь?
— Наша цель не шкаф, а то, что под ним, — достаточно разговоров. Он опустился на четвереньки и двинулся в пространство под ним задом наперед, в открытую шахту позади себя. Он знал, что из-за голограммы это будет выглядеть так, словно он исчез в бетоне.
— Логан? — теперь она звучала обеспокоенно. — Думаю, у меня снова галлюцинации. Я только что видела, как ты исчез.
Он высунул голову за пределы голограммы.
— Ты не галлюцинируешь. Стена не совсем здесь. Это голографическая проекция.
Келли присела на корточки и изучила стену, обдумывая его слова.
Он убрал голову обратно в шахту.
— Давай, Келли. Здесь вентиляционная шахта, которая выведет нас на свободу. Чего ты ждешь?
Он спустился вниз по лестнице, чтобы освободить место для нее. Достаточно ли она доверяет ему — и доверяет ли вовсе? Сомневается ли она? Давай, давай. Охранник может проснуться в любую секунду. Она должна уйти из его поля зрения. Им надо уходить.
Сейчас же.
Как раз в тот момент, когда он подумал, что ему может потребоваться вернуться и втащить ее внутрь, пара очень красивых ножек материализовалась как раз над ним, и она попятилась как раз ему в руки.
Глава 17
Хорошо, не совсем в его руки. Ему бы этого хотелось. Просто прямо над ним.
Он выдохнул от облегчения. Они выиграли для себя еще немного времени. Если охранник проснется теперь, то ему потребуется какое-то время на то, чтобы обнаружить отсутствие Келли.
Они почти миновали самую сложную часть — если не считать одной детали. Ноги Келли тряслись.
— Постепенно, — произнес он. — Там лестница. Смести ноги в сторону по стене и поставь ногу на перекладину. Я поймаю тебя, если упадешь, я обещаю.
Она поскребла ногой в поисках лестницы, а затем просто застыла. Что она делает? О чем думает?
— Келли? — позвал он. — Все в порядке?
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы ответить, и когда она это сделала, речь ее была сдавленной.
— Я… ничего… не… вижу.
Оу, фигня. Он только что вспомнил, что она боится высоты. И не просто чуть-чуть пугается. Она ужасалась до дрожи в руках, до стука в коленях.
В спортивном зале в классе «5 лет до» он отвлекал всеобщее внимание, когда была ее очередь лезть по веревке, поэтому она могла проскользнуть в конец очереди. А когда они с классом отправлялись в виртуальные театры, она сжимала его руку так сильно, что оставляла на ней маленькие отметины. Даже в двенадцать он был до смешного разочарован, когда метки исчезли.
По-видимому, пять лет не смогли уменьшить ее страх. Он должен ей помочь. Но как?
Он нажал на кнопку на своем наручном коме, и темноту прорезал тонкий лук света. Уже лучше. Но она все еще не шевелилась. Он поднял руку и замер, пытаясь решить, куда лучше ее положить. На ее бедро? Ха. Он бы хотел. На ее колено? Все равно пугающе интимно. Тогда лодыжка. Милое, совершенно безобидное место.
— Ты можешь сделать это, — он обхватил рукой ее лодыжку, и от ощущения ее гладкой, бархатистой кожи едва не грохнулся с лестницы. Ох, парень. Когда речь о Келли, никакая часть тела не является безопасной. — Ты отправилась в тюрьму, чтобы не дать своему будущему сбыться. Ты не позволишь небольшой фобии не дать тебе выбраться на волю.
Он задержал дыхание. Прошла секунда, вторая. Наконец она стала двигаться, оторвав ногу от ступеньки и переставив ее на следующую. Воздух вырвался у него из легких.
— Вот так, — сказал он, подражая тренеру Блейку. — Шаг за шагом. Так же просто, как достать пирог из кухонного комбайна. Ну, если ты вообще когда-нибудь использовала кухонный комбайн.
У нее вырвался сдавленный смешок, но колени у нее дрожали с такой силой, что он испугался, что она может упасть. Он карабкался вверх, его глаза были прикованы к ее фигуре. Малейшее скольжение, и он будет готов поймать ее.
— Говори со мной, — сказала она дрожащим голосом. — Кто здесь оставил проем и голограмму?