— Кто я?
— Сама знаешь, — грубо ответил ей. — И теперь из-за твоей выходки меня пошлют, так ведь, Наташ?
— Нет, не то чтобы, я, если честно, не понимаю, что происходит и что это вообще было.
На эмоциях выкрикиваю:
— Я тебе всё объясню!
— Нет, Филипп, стой, я всё объясню. Наташ, извини, он тут ни при чём, это я во всём виновата, всё не так поняла и сделала глупость. Не переживай, больше такого не повторится, он полностью твой. Я больше целовать его не буду, обещаю. Я лучше пойду и оставлю, пожалуй, вас вдвоём. От меня и так за такой маленький промежуток времени столько хлопот, — произносит едва не плача.
— Постой, успокойся, куда ты пойдёшь? Ты даже не знаешь, на каком автобусе ехать обратно.
— Не переживай, разберусь, не маленькая уже.
— Ты уверена?
— Да, не волнуйся.
— Постой!
— Что?
— На хоть деньги на автобус, и в нашу сторону идут 75 и 65.
— Хорошо, спасибо.
— Пока, Наташ!
— А, да, пока, Нан, — теряясь, отвечает она ей.
— Ах, что сейчас было, умора! — сказал в шутку.
— Ты издеваешься?
По ходу, эта шутка была не кстати.
— Нет, что, тебе разве не смешно? — решил прикинуться дурачком, может, прокатит, не знаю.
— Что это было? Почему она тебя поцеловала?
— Знаешь, с Наной долгая история, скажу так. Она с виду, как ты могла заметить взрослая, а вот в голове у неё… в общем, она может вести себя так, и это нормально. Я уже привык к её подобным выходкам, и к сожалению, ничего с этим пока что не поделаешь, и поэтому мы с Женей вынуждены её опекать.
Да, Фил, поумнее ничего придумать не мог, как выставить Нану отсталой. Да простит меня бог кибернетики.
— А, поняла, прости, не знала, тогда всё нормально. Бедная девочка…
— Всё хорошо, ты ни в чём не виновата. Это наши проблемы с ней, и только.
— Может, тогда ты пойдёшь за ней? Мало ли что может случиться. Если что, не переживай, я всё понимаю и не буду обижаться. Мы с тобой обязательно погуляем, когда Женя сможет посидеть с ней.
— Но я, — пытаюсь сказать что-то поперёк её словам, но мои попытки тщетны.
— Это не обсуждается, ты должен идти.
— Тогда…
— Тогда, — сказала Наташа.
Секунда и… целую её в губы, о этот вкус! Как в первый раз, как будто и не было поцелуя с Наной! Неземные губы Наты. Я улетаю, но она прерывает мой полёт и говорит, что мне нужно идти. И что у нас ещё будет много времени для этого!
Целую её в щеку на прощание и бегу догонять Нану.
Нана
Вот что я только что сделала? Зачем его поцеловала? Глупая-глупая!
Как так можно? Скажите мне! И что я хочу услышать сама от себя… зачем только Филипп создал меня, для чего? От меня у него одни только хлопоты, то в торговом центре, теперь ещё и здесь. С девушкой его рассорила. И куда я вообще иду? Я же вообще ничего не знаю…
— А-А-А! Помогите!
Начинаю реветь ещё сильнее, прохожие бросают первые взгляды на меня, что им нужно? Ни разу не видели плачущую девушку, что ли?! Далеко не уйду без помощи… только не думай о нём, пойми, ты ему сейчас не нужна! Он с другой. Он не может всегда шататься с тобой, как с маленьким ребёнком. После своей рефлексии: «Хочу подойти к стоящим напротив ребятам, спросить дорогу до остановки», вдруг слышу:
— Нана! Постой! Я здесь!
Стоп, он вернулся за мной? Не может быть! А, да, это и вправду он. Зачем только вернулся? Мне стало лучше… почему! Почему?
— Чего тебе? — холодный ветер вновь промчался между нами. Продолжаю: — Ты должен быть с Наташей… я же сказала, что со мной всё будет хорошо.
— Да-да, знаю, но я здесь и ничего не поделаешь. Не мог же бросить тебя одну, на самой большой набережной в городе.
— Скажи честно, зачем вернулся? — говорю прямо в лоб.
— Честно… вернулся за этим, но это не всё. Наташе я всё рассказал, она всё поняла…
— Что поняла? Ты рассказал ей, что я робот?!
— Тише, — сказал мне Филя, — тебя могут услышать.
— Ах да, точно… — сейчас же это главное, — извини.
— Нет, я ей рассказал только то, почему ты себя так странно ведёшь.
— И что ты ей сказал?
— Неважно, главное, теперь всё хорошо.
— Ладно, я не буду пытать тебя, на сегодня хватит тебе проблем от меня. Ещё не хватало, чтобы ты оправдывался передо мной.
Он мне ничего не ответил, обстановку окутало минутное молчание. Мы только и делаем, что смотрим друг на друга и краснеем. Тут он всё-таки решился:
— Что, пойдём домой?