Спрашиваю, как мальчик на выпускном: «Ты точно хочешь этого?», будто заставляя её ответить «да», провожу снова по истекающей ткани на её губах. В ответ звонко слышу: «Да-да-да!» — сильнее сжала и так помятое одеяло.
Поднимаюсь с кровати, и в ответ на мои действия, лёжа обнажённой на голубой простыне от лунного света, уперевшись головой об мягкую подушку: «Ты куда?»
— Никуда, я сейчас, — снимаю штаны и кидаю их на соседнее кресло.
Затем на этом же кресле оказались мои носки, и по возвращению к ней окутываю в волшебных поцелуях.
Её руки на всём моём теле, так мягко щекочут. В который раз целую, не забывая схватить резко за талию. Прижимаю к себе и окончательно мну ткань, которой уже и так неплохо досталось. Мы улетаем с ней в эту ночь. Освещённую звёздами, небесно-голубым небом и кровавыми оттенками полнолуния. Содрала с меня оставшуюся одежду, и я понимаю, что так близко к ней никогда не был.
Он набух до неестественности, говоря мне прямым текстом: «Давай, сделай это!» Но я позабыл о том, что оставил презерватив в кармане штанов.
Нелепо полез к штанам в поисках заветной резинки. Я не знаю, зачем, потому что Нана по идее родить при любом раскладе не сможет. Её организм не в состоянии воссоздать человеческий плод, даже с моей помощью. Надену его только потому, что так ей, может быть, будет менее болезненно. Подняв штаны с кресла, лезу в задний карман и беру его в руки. Гляжу на Нану: лежит, легонько подёргиваясь и прерывисто дыша.
Неужели ей холодно? Нужно поскорее согреть в объятиях.
Возвратившись к моей замершей принцессе, слышу тяжёлое дыхание и тянущуюся ко мне руку. Приняв предложения, аккуратно смакую её ладонь в своих губах. В надежде согреть своим теплом поднимаюсь выше по руке и проговариваю ещё раз, горячо дыша:
— Ты точно этого хочешь?
— Да-да! — чуть ли не задыхаясь и запинаясь, проговаривает. Тут же добавив: — А больно будет?
— Не буду лгать, вначале явно будет неприятно, но я сделаю всё возможное, что сможет смягчить твои первые ощущения.
Глубоко вздохнув и, видимо, морально настроившись:
— Хорошо.
И я делаю первое подёргивание на упаковке любви.
Мне остаётся только вытащить его из защитной плёнки, после чего надеть на себя. Практики у меня давно не было, поэтому мои старания выглядят немного нелепо, но Нана на это внимание не обращает. Потом я мучаюсь, перебирая руками, пытаясь тем самым надеть его. Её неуклюжая и неумелая попытка раздвинуть ноги смущает меня ещё больше, чем мои смешные попытки разобраться с презервативом. На фоне всей нашей глупости это выглядит даже забавно. Однако, с другой стороны, я знаю, на что ей приходится сейчас идти, и это дорогого стоит.
Переливающиеся на тёмно-синем свете голубые локоны волос так распространились по всей области кровати, что аж затмили блеском полуночную темноту.
Перед долгожданным моментом дрожащей рукой осторожно провожу пальцами по её сладким губам, оттесняя оставшийся клочок промокшей ткани. Девичья плоть так манит к себе! Моё слюноотделение увеличивается втрое. Пододвинувшись к ней, дышу прямо в шею, чувствуя, как от волнения по её щеке стекает пот. Знаю, что уже пора, но волнуюсь сам не меньше. Фух… кусаю слегка за ушко и в этот момент делаю решающее движение.
Послышался стон, напоминающий обильное пение птиц в лесу, а затем всё начало покрываться яркими красками наслаждения. И только видны во тьме красные пятна на белой простыне, просвечивающиеся белым светом ярко-алой луны. Руки сжимают потёртую мягкость на кровати, а сладкий стон ласкает уши. По телу бежит дрожь, а чувствую её так близко… как не чувствовал никогда в жизни. Нежно тянет: «Да-а-а… а-а-х…» — повторяя из раза в раз.
Свой темп не меняю, боясь навредить.
— Филь-Филь, — проговаривает в стенании, — ты самое лучшее, что я могла вообразить в своей робожизни.
После её слов испытываю ещё большее наслаждение вблизи её мягких стенок. В ответ ей тяжёлым, тягучим голосом говорю:
— Ты до невозможности настоящая, — захлебываясь в сочном теле.
Рокот усиливается, пуская звуковые волны по всей квартире, вызывая во мне бесконечное количество эмоций. Мой организм не может терпеть это блаженство. Я в ней. Она во мне. И эти заключительные аккорды.
Нелепо смотрим друг на друга, а я теку по её реке и только слышу от неё:
— Филь, пожалуйста, будь всегда настолько близок, как сейчас. Не бросай меня никогда, прошу!