были все эти месяцы? Ничего же не
случалось с той недели до Дня
благодарения. Не то чтобы я их
пропустила, но почему они ушли и
почему снова вернулись?
— Новембер! — кричит Ашер у
входной двери.
Я соскакиваю со стойки и
начинаю открывать дверь ванной,
когда она распахивается и ударяет
меня прямо по голове.
— Дерьмо! — восклицаю я,
поднимая руки к месту, куда меня
ударила дверь.
— О, Господи! Малышка, ты в
порядке?
Я не знаю, насколько я сейчас в
порядке. Зато я знаю, что у меня
болит
лоб.
Кто,
чёрт
побери,
открывает дверь с такой силой?
— Позволь мне взглянуть, —
говорит он, убирая мои руки с лица.
— Чёрт! — выкрикивает он, и я
понимаю по его взгляду, что мне это
не понравится.
Теперь у меня ещё и голова
болит плюс ко всему дерьму, что уже
произошло.
— Мне так жаль, малышка. Мне
чертовски жаль, — он выглядит
расстроенным.
Боже, это больно, но ведь крови
нет. Всё так плохо? Я поворачиваюсь
к зеркалу, и мне хочется смеяться. В
центре моего лба красуется красная
отметка. Я похожа на Гарри Поттера.
Я начинаю хихикать, а глаза Ашера
прищуриваются.
— Это, бл*дь, не смешно. Я ведь
мог тебе навредить.
— Знаю, — заикаюсь я. —
Какого вообще чёрта? Ты кто,
невероятный Халк? Серьёзно, кто
так открывает дверь в ванную?
— Папа сказал, что ты здесь. Но
я даже не думал. Просто хотел
убедиться, что ты в порядке.
Теперь
я
чувствую
себя
виноватой.
— Прости, мне просто больно,
— мягко отвечаю я, чувствуя себя
полной стервой.
Он всегда беспокоится обо мне.
Даже когда для этого нет причин, он
всё равно беспокоится. Так что
теперь с таким же успехом я могу
заковать себя в наручники.
Он целует меня прямо в место
ушиба.
— Так почему ты смеялась? —
спрашивает он, обнимая меня.
— Просто я похожа на Гарри
Поттера.
Его глаза поднимаются к моему
лбу, а губы дергаются. Я смотрю на
него.
— Теперь мне придётся носить
чёлку, чтобы спрятать это и не
слушать
дурацкие
шутки
твоих
братьев
по
этому
поводу,
—
произношу я, указывая на лоб.
— Они любят тебя.
Это правда, уж я-то знаю. Мы
стали
лучшими
друзьями.
Если
Ашера не будет рядом, то я знаю, что
смогу положиться на них, что бы ни
случилось.
И
это
не
игра,
а
настоящие
братско-сестринские
отношения. И за это и я им
благодарна. А Свен — это другая
история. Мне с ним некомфортно. Не
уверена, то ли это потому, что он
такой видный красавчик, или потому,
что такой человек. Иногда в его
словах или взглядах мне удаётся
разглядеть сексуальный подтекст. Но
я видела его в действии, когда я и
Ашер встретили его в баре. Если он
добивается девушку, то пойдёт на все,
чтобы
добиться
успеха.
Он
гиперагрессивен, но женщины по-
прежнему летят к нему, как бабочки
на
огонь.
Однажды,
когда
он
встретит девушку и будет иметь на
неё серьёзные намерения, то она
должна быть очень сильной, чтобы
справиться с его личностью.
— Я знаю, что они любят меня,
— ворчу я.
— Все хорошо? — спрашивает
мистер Джеймс за дверью.
Я обхожу Ашера и открываю
дверь. Мистер Джеймс смотрит на
меня.
— Что за хрень? — спрашивает
он, глядя на Ашера
— Всё в порядке. Мне просто
нужно немного льда и таблетка
аспирина, — говорю я, проходя мимо
него.
— Как это произошло?
— Это потому что ваш сын —
невероятный Халк, а также его
привлекает Гарри Поттер, — говоря я
через плечо.
Я смеюсь, когда Ашер стонет.
— Это моя вина, — говорит
Ашер, подняв меня и усадив на
столешницу. — Дверь ударила её,
когда я открывал, чтобы добраться до
неё.
Я наблюдаю за ним, пока он
идёт к ящику, чтобы взять мешочек, а
затем к холодильнику. Он насыпает
туда льда, а затем заворачивает его в
кухонное полотенце и прикладывает
к моей голове.
— Спасибо, милый, — шепчу я.
— Всегда пожалуйста, малышка.
Мне жаль, что твой день полный
отстой.
— Мне тоже.
Он целует меня в макушку, а
затем смотрит на отца, но его глаза
останавливаются на разах, которые
всё ещё лежат на столешнице.
— Это принёс какой-то парень?
— спрашивает он.
Я сглатываю и поднимаю глаза
на отца Ашера. Он не сказал ему
насчёт карточки. Мистер Джеймс
сначала смотрит на меня, а затем на
Ашера.
— Что вы не договариваете? —
Ашер спрашивает у отца.
— Когда я подъехал, Новембер
вышла и нашла карточку.
— Где она? — спрашивает Ашер,
и его тело напрягается. Мистер
Джеймс вручает Ашеру карточку,
которая теперь внутри пакета с
застежкой «молния», и видно, что у
неё снаружи и внутри. Ашер смотрит
на неё несколько секунд и видит там
изображение
Нью-Йорка,
затем
отбрасывает пакет. Могу сказать, что
он использует всё своё терпение,
чтобы не разорвать её пополам.
— Что это значит? — рычит
Ашер.
Это звучит так дико, и так не
похоже на него.
Я достаю телефон и вбиваю
поиск слова, которые написаны.
— Это тот же автор, чье
стихотворение красовалось у меня на
стене, — говорю Ашеру и мистеру
Джеймсу.
—
Прошлое
стихотворение
называлось «Ноябрь». А это как? —
задаёт вопрос Ашер.
— «Ожидание», — отвечаю я, и
дрожь проходит по моему телу, когда
я читаю его.
Грядущие события
отбрасывают тень
Пришло виденье мне во свете
лета.
В нем грусть была. Душа моя
Пронизана болью. Слезы
ручьями
Бегут по щекам. Все прошлые
беды
Бросили тень на солнца часы.
И не было грусти в цветах,
Растущих под солнцем апреля,
Иль в соцветиях яблока, один за
другим
Раскрывших сердцевину свою.
Ни в чириканьи птиц,
Ни в отблеске крыльев,
Ни в жужжании мух золотых.
Самым печальным было видеть
ее,
Сидящую на кресле из листьев.
Она дарила свою благодать
Тем теням, что сокрыли лицо
И безмятежный лоб, и любовь,
Что горит в её кротких глазах,
Что впитали весь свет словно в
жажде,
И улыбка, и ладонь ее,
Что стремится и поднята к
свету, —
Все было дорого и глазам, и
сердцу.
Но страх пробежал по деревьям,
И воздух вдруг стал холодней.
И пока где-то там слышен смех,
Моя душа все тонет в темноте!
Будто в комнате я, где никак
Сквозь тяжелые шторы свет ко
мне не прольется,
И сладость ранних цветов не