- Что? – ошарашено выдохнула девушка, склоняясь ниже к полу под тяжестью собственного тела. Она гладила палас в надежде, что это поможет. – Но он говорил…
- Он обманывал тебя. Его слишком поздно стали лечить, все было запущено. Опухоль стала злокачественной, она проникла во многие места, куда ее нельзя было пускать. Он угасал на моих глазах все эти дни… Перестал есть, перестал говорить, почти не спал. Он только безмолвно мучился от боли, потому что крики доставляли ему еще больше страданий. Один раз я застукала его, когда он порезал себе руку – боль в горле была так сильна, что он хотел хоть как-то ее заглушить, переключиться на что-то другое… - миссис Кук кое-как находила в себе силы, чтобы говорить. – Его ноги, особенно икры и лодыжки, были разодраны почти в кровь. Он не мог кричать, чтобы облегчить боль, поэтому терзал самого себя. Он был похож на сумасшедшего… Постоянно напуганный, на грани истерики, весь дрожит и постоянно качается… Как же ему было больно… - она снова заплакала. Вирджиния уже лежала на полу, тоже рыдая в голос. Она смотрела на потолок и проклинала весь мир за то, что он уничтожил парня. Этого великолепного парня. Этого прекрасного человека, живого, искреннего. Девушка плакала и не могла успокоиться. Начала задыхаться от собственных слез. – Он был очень слабым, боль забрала у него все силы. Мой мальчик… - больше женщина не могла говорить.
Обе просто рыдали в трубку не в силах что-либо сказать. Теперь все надежды рухнули. Все мечты, все, что было у девушки, теперь исчезло. Она не могла поверить, что Себастьяна больше нет. Это не могло быть правдой. Ее обманывают. Ее разыгрывают.
У Вирджинии началась истерика. Она почти что кричала, что Себастьянжив, заставляя его мать еще больше всхлипывать. Девушка схватилась за голову и крепко ухватила себя за волосы. С силой потянула их. От боли стало легче. Вирджиния перестала задыхаться. На мгновение в ее голове прояснилось – голосовое сообщение в 3.24.
- Во сколько он умер? – прошептала она, продолжая всхлипывать.
- Врачи сказали, что, примерно, в половине пятого. – начала было женщина.
- У нас была половина четвертого, получается… - закончила за нее Вирджиния.
- Да. Боже, ну, за что все это… Знаешь, Джинни, он только когда с тобой говорил, приходил в чувства. Казался спокойным и уравновешенным, но стоило ему положить трубку, как он снова начинал биться в конвульсиях, – продолжая вздыхать, кажется, миссис Кук начала приходить в себя, но голос ее был таким же подавленным и почти безжизненным. – Он еще в самолете мне все рассказал о тебе. Признался, что чувствует. Я тогда была так рада…
- Я тоже была рада, когда узнала… Себастьян… - прошептала Вирджиния, вытирая слезы. Она села, оперлась спиной на свою кровать и обхватила рукой колени. Она постепенно принимала ужасную правду. Внутри все горело от боли, ноги дрожали, пальцы покалывало. – И я любила вашего сына…
- Я говорила ему, а он не верил… - с тоской хмыкнула миссис Кук. Опять судорожно вздохнула. – Что он мог такого натворить, чтобы с ним так обошлись?
- Я… Не знаю… Это несправедливо… Мм… Простите, миссис Кук… Вам сейчас так тяжело, а я вас только обременяю разговорами. Я позвоню вам позже… До свидания.
- До свидания, Вирджиния.
Девушка посмотрела на свой телефон и вздохнула, закусив губу. Себастьян мертв. Хотелось ей этого или нет, но это была правда. Его больше не будет, его не вернуть. Не стало этого чудесного человека, в котором Вирджиния уже почти нашла смысл жизни.
- «Почему, Себастьян? Почему ты не боролся, ты ведь обещал мне… Ты хотел жить… Почему ты обманывал всех, что с тобой все в порядке? Ты не должен был врать… Себастьян…» - думала она, невидящим взглядом смотря на телефон. Глаза опять наполнились слезами, но девушка больше не находилась в истерике. Сейчас ее одолел ступор. Не было никаких сил. – «Ты знал, что умрешь, поэтому и записал то сообщение… Ты больше не мог терпеть? Боже, ну почему же ты не сказал? Я бы все сделала, чтобы облегчить твои страдания… И все, что ты говорил мне вчера… Ты уже тогда знал… Ох, Себастьян… А тот мальчик… Поэтому ты и вспомнил его. Поэтому ты думал обо всем этом…»
Она не могла пошевелиться. Тело налилось свинцом. Девушка просто сидела на полу даже не в силах вытереть слезы, которые никак не переставали. В голове послышался голос парня:
«Он не кричал, когда я был с ним. Делал вид, что все хорошо. А когда меня не было… Говорят, орал, как резанный… А в тот день, когда он умер… …А он только тихо засмеялся и начал петь эту песню. Говорил, что только я и она давали ему силы жить. Он чувствовал, что все может быть по-другому, что все будет хорошо. Допев ее, он улыбнулся, закрыл глаза, выдохнул и умер»
-Надеюсь, ты улыбался, Себастьян… Я люблю тебя… - прошептала девушка, тихо всхлипнув и не отводя взгляд от телефона.
Комментарий к Глава 19
Papa Roach - Do or Die
========== Глава 0 ==========
Всего две недели прошло с тех пор, как Себастьян перешел в школу Святого Патрика, но он уже совсем не помнил, как проводил раньше свои дни - мысли о Вирджинии Гилл полностью им завладели. И если раньше даже минутные наблюдения за кем-либо казались ему чем-то невыносимым, теперь он мог хоть все уроки просидеть, смотря на эту девушку, не отводя взгляда. Даже этого было мало, поэтому он ходил за ней повсюду, куда бы Вирджиния ни направлялась. Он знал ее расписание, изучил все ее факультативы и стал ее личным тайным телохранителем, который вечно был с девушкой. Парень смог бы защитить ее ото всех, если бы не необходимость быть в тени и играть умственно отсталого человека. Да еще и “молодой человек” этой прекрасной девушки все портил - Себастьян не раз представлял, как вырывает глотку этому ублюдку, который так мерзко обходится с ней, с этой чудесной девушкой, что снится ему каждую ночь. Да, он, и вправду, не верил, что влюбленность может быть такой, как о ней пишут, но сейчас, с каждым днем он убеждался, как был неправ. Теперь боли в горле были не так сильны, когда голова занята только одним - созерцанием Вирджинии и восхищением этой девушкой, так похожей на ангела.
Он не решался к ней подойти, да и знал, как это глупо и бессмысленно. Она, как и все, считает его идиотом. Как он и хотел изначально. И все же так хотелось познакомиться с ней. Часто, следуя за девушкой, Себастьян представлял, как он с ней знакомится, и каждый раз обрывал себя, думая - “Зачем? Кому от этого будет лучше? Ты болен, кретин. Да и вряд ли теперь она на тебя посмотрит, для нее ведь ты просто жалкий больной мальчик. Пожалеет, и что дальше?”
Все же, что бы Себастьян ни думал, и как бы он ни уговаривал себя держаться от Вирджинии подальше, он уже не мог не мечтать о знакомстве с ней. И вот, это свершилось. Уже в тот вечер, когда они познакомились, Себастьян знал, что его ждет. Врачи запретили ему не только петь, но и говорить, так как любая нагрузка могла плохо сказаться на состоянии парня. И он бы так и следовал этому указанию, издавая звуки только по необходимости, но теперь все изменилось - наконец, он заговорил с ней. С этой девушкой, что очаровала его еще при первой встрече. Она была так напугана и чем-то расстроена, хотелось помочь ей, вылечить ее хандру. Если бы только он знал, как это сделать… Единственное, что сейчас он может - проводить ее до дома и удостовериться, что она в безопасности. Ну и пусть он открылся ей в такой странной ситуации, плевать. Теперь важно было другое - его больше ничего не остановит. Болезнь? Рекомендации врачей? Неважно. Он переживет. Ради нее он потерпит. Лишь бы быть рядом с ней.
Именно так он думал, лежа в постели и воодушевленно прокручивая их первый разговор в очередной раз. Боль не так сильна, а может даже стала еще меньше, как ему показалось в его эйфории, так что он выдержит. Теперь ему просто необходимо говорить, и как можно больше, как можно интересней и лучше, чтобы удержать ее. Девушки любят болтливых парней, он это прекрасно знал, а еще он знал, что ему станет хуже, знал, что боли будут только усиливаться, и что никакие лекарства ему не помогут. Он знал это, когда говорил с ней на крыше, прекрасно понимал, придумывая план мщения. “Терпи, ты делаешь это для нее” - повторял он себе все утро эту мантру, идя в школу только с одной целью - смешать Бишопа с грязью, только бы его Вирджинию никто не трогал. “Сейчас будет больно, но ты терпи. Думай о ней. Если ты отступишь - больше никак не сможешь ее защитить от этого ублюдка” - шептал он себе под нос, развешивая фотографии пьяного Сэма на стенде. Его трясло, все нутро ему говорило, чтобы он этого не делал, по горлу уже шли болезненные спазмы в предчувствии невыносимой боли, но парень ведь знал - люди слишком тупы и ленивы, сами они ни за что на стенд не посмотрят. Тем более, если у них уже есть жертва. Нет, ему нужно привлечь их внимание. Пускай таким способом, но он должен это сделать. Даже после всего произошедшего, во время недели дикой агонии дома, когда его словно рвало изнутри, и даже издать стон было невозможно от невыносимой боли, он думал о том, что все сделал правильно, что он спас ее, а остальное ерунда. Это просто пустяки, он выдержит, ему не привыкать. Это пройдет, надо только подождать.