Пришлось мне идти навстречу. Чтобы уравнять наши делегации, я прихватил с собой ручной пулемет «Мадсен», что, по причине отсутствия боеприпасов, стоял у меня в кабинете. Тем более, через металл рожка, торчащего над затворной коробкой, разглядеть, что он пуст, было невозможно. А с пулеметом на плече, к стволу которого был примотан белый платок, я выглядел одновременно брутально и миролюбиво.
— Это что за чучело? — зашептал на ухо, шедшего впереди, усатого капитана, прапор, имевший юное, румяное лицо и жалкую поросль над верхней губой.
— Я все слышу. Еще одно хамство в мой адрес, срежу всех вас одной очередью.
Штабс-капитан побледнел, а унтер сдвинулся на маленький шажочек в бок, полностью смещаясь за тела офицеров.
— Прапорщик, пожалуйста, проверьте, прибыли ли блиндированные автомобили. Когда я здесь закончу, доложите.
— Но я…
— Господин прапорщик!
— Слушаюсь. — недоросль козырнул и побрел в сторону солдатской колонны.
— Штабс-капитан Овечкин.
— Капитан мексиканской народной милиции Котов.
— Не сочтите за хамство и прошу вас, не хватайтесь за свой пулемет, но мне сообщили, что мексиканское посольство не располагает сведениями о гражданине Мексиканских Соединенных штатов Котове, тем более в таком высоком звании.
— Во-первых, мое звание примерно соответствует вашему, а насчет посольства… Когда-то господин Карранса, что объявил себя президентом государства, был одним из многих революционных вождей, которые возглавили народ на борьбу против тирана Диаса. Когда Диас бежал из страны, то власть в государстве принял нынешний президент Карранса, который стал постепенно сворачивать революцию, убирать бывших союзников и расстреливать безоружных крестьян, что пытались захватывать землю. Войска, верные Карранса называются сейчас правительственными и убивают представителей других революционных течений. Поэтому я здесь, а подконтрольное Карранса посольство меня не признает. Но звезды капитанские я выслужил сполна. Кстати, как вам такой каламбур? Шестьдесят лет назад, покойный диктатор Диас начинал, как и я — капитаном революционных сил и правоведом. Вероятно, я, закончив тут дела, начну захват власти в Мексике с нашего посольства в Санкт-Петербурге?
— Я надеюсь, господин Котов, что вы не планируете заниматься этим в ближайшие дни? — штабс-капитан криво улыбнулся, очевидно, допуская любое развитие событий.
— Нет, господин Овечкин, пока нет. В ближайшие дни я планирую начать восстановление правопорядка и общественного благочиния в центральной части города.
— Полицейские дела? — сморщил брезгливо носик его благородие.
— Да уж какие полицейские? Ваше правительство выпустив уголовников из тюрем и объявив служащих министерства внутренних дел вне закона, выпустило из сосуда страшную силу, которая сможет поставить вашу власть на колени. Как бы потом уголовную заразу ни пришлось выкуривать броневиками и пушками, а это дела армейские.
— Вы еще скажите, что придется аэропланы с фронта вызывать. — хихикнул Овечкин.
— Мне нравится ваше стратегическое мышление капитан. Но, например, если, сотня человек, к концк лета, захватит Петропавловскую крепость, и потребует, под угрозой обстрела города артиллерией, допустим, золотые слитки и бриллианты из короны императора, то, чтобы решить эту проблему, правительству придется крейсера в Неву вводить.
— Господин капитан, вы конечно можете мне грозить вашим пулеметом, но вам надо к доктору показаться. Мне кажется, у вас старые контузии или лихорадка. Если посчитаете себя оскорбленным, то я к вашим услугам…
— Ну что вы, капитан, какие дуэли между старыми вояками. Просто для Юга Северо- Американских Соединённых Штатов и юга Мексики, где власть откровенно слаба, но есть большие банды, это вполне обычная история. И я готов с вами биться об заклад, на три сотни золотых червонцев, что в городе, до конца лета, это произойдет.
— Банда захватит Петропавловскую крепость?
— Ну почему именно банда? Сейчас из-за границы в Россию приезжают всякие-разные боевые ребята, террористы, бомбисты, экспроприаторы. Приедут и начнут бузить. А вы, благородные армия и гвардия, сами с ними не справитесь. Поэтому придется подключаться нам с нашими полицейскими штучками, каого бы вы мнения об этом не имели.
— Значит, вы утверждаете, что до конца лета какая-то группа людей захватит Петропавловскую крепость? — политические умствования штабс-капитану были неинтересны, а вот спор на сотни золотых монет — это возбуждало. Тем более, что придурок — эмигрант нес чушь, считая, что возможно захватить крупную цитадель, с гарнизоном в размере полка, имеющим на вооружении пулеметы и орудия…