На этой, трагической для Овечкина ноте я, извинившись, вышел из кабинета, положив у порога Трефа и дав команду «Охраняй», так как из коридора мне подавал отчаянные знаки вахмистр.
— Что случилось, Владимир Николаевич?
— Посмотрите в окно, там опять какая-то суета непонятная.
Перед нашим дворцом, на набережной, стоял десяток повозок ломовиков, нагруженных какими-то металлическими конструкциями, в сопровождении пары десятков солдат с оружием. Незнакомый мне поручик показывал какую-то бумагу стоявшим на улице офицерам. Солдаты осаждавшей нас роты, составив винтовки в козлы, собрались кружками, нещадно дымя, нахохлившись и засунув руки поглубже в карманы шинелей.
Поручик, осаждавшей нас роты развел руками и отошел с индифферентным видом от спорящих о чем-то офицером. Оставшегося в одиночестве юного прапорщика прибывший поручик просто поставил по стойке смирно, после чего поспешил к входу во дворец, где его ждал наш фельдшер-зампотыл.
— Здравия желаю. — гостя я встретил на первом этаже.
Поручик откозырял мне и представился:
— Командир роты запасного батальона Лейб-гвардии саперного полка поручик Бабич. Прошу.
Бумага, что мне протянул поручик было, составленное в лучших традициях местного ораторского искусства, решение солдатского комитета саперной роты о оказании революционной помощи товарищам ветеранам-инвалидам из отдела народной милиции в виде братской передачи им тридцати сажен пришедшей в негодность вследствие небрежного хранения, инженерной решетки Ощевского-Круглика.
— Мне где-то надо расписаться?
— Господин капитан… — глаза поручика обежали просторную залу дворца: — Мне ваш представитель рассказывал о некой сумме…
— Да, безусловно. Напомните, о какой сумме идет речь?
— Пятьдесят червонцев.
— Гхм. — это были последние царские червонцы, лежавшие у меня в сейфе, но заграждения были необходимы, как воздух: — Да, безусловно, как только ваши специалисты…
— Через полчаса мы закончим установку.
— От края до края?
— Да, от здания до здания. В центре будет небольшой проход.
— Когда закончите объект, заходите, я буду ждать вас с деньгами…
— Не подумайте плохого капитан… Солдаты бесплатно ничего делать не желают…
— Ну что вы, господин поручик, напротив, был бы весьма рад продолжить наше сотрудничество. Где вас можно будет найти в случае нужды?
— Мы или в казармах Лейб-гвардии Саперного полка пребываем, либо в карауле при арсенале в Кронверке.
— А его разве не крепостной полк охраняет?
— Нет, они на Заячьем острове сидят, бастионы непосредственно Петропавловки охраняют.
— Скажите, в арсенале что-то…
— Ничего интересного, господин капитан, одно старье прошлого века.
— Спасибо, но мы с вами потом поговорим более обстоятельно.
— Безусловно, буду ждать от вас весточки. — и поручик, круто развернувшись, вышел на улицу, где раздались зычные звуки команд и какой-то шум, а я поднялся на второй этаж, в свой кабинет.
— Надеюсь, вы не заскучали, господа. Прошу простить, но хозяйственные дела. Надеюсь, господин штабс-капитан ответил на все ваши вопросы и теперь тоже самое готов сделать я.
Штабс-капитан Овечкин сидел сбоку от моего кресла с самым несчастным видом. Очевидно, что он очень пожалел, что поднялся по моему зову во дворец, да и вообще, что возглавил сегодняшний поход.
— Скажите, вы подтверждаете, что левое крыло дворца набито красивыми — аристократками, с которыми вы, под предлогом охраны, сожительствуете⁈ — подскочил с кресла репортер Валериан Ширков.
Повисло гробовое молчание, журналисты смотрели на озабоченного половым вопросом коллегу со скорбным видом.
— Дежурный!
В кабинет заглянуло обветренное усатое лицо.
— Господина журналиста проводите в левое крыло дворца, он уверен, что у нас там публичный дом с аристократками. Пусть там все осмотрит. После этого препроводите господина Ширкова в госпиталь, и проследите, чтобы он всех сестер милосердия опросил, кто из них трудится в нашем публичном доме. Ну, а потом, выведете его на улицу. Там его господин прапорщик дожидается, они свой спор не закончили.
Пока репортера желтой «Копейки» «провожали» на выход, он безуспешно упирался штиблетами в паркет и орал, так что казалось, лопнут от натуги глаза с полопавшимися капиллярами: