— Так я и знал!—процедил он сквозь стиснутые зубы, хотя сам толком не мог понять, почему не взорвалась торпеда.
— Что будем делать? — растерянно спросил Чунин.
— Подождем катер. Возьмем там провод, — глухо сказал Алексютович.
Кондратьев замотал головой. Он выбился из сил, и его давила тошнота, в уголках рта появилась пена. До этого, во время работы, он еще сдерживался, а теперь, когда шлюпка, раскачиваясь на волнах, ждала подхода катера, скис совсем.
Катер подходил медленно, словно боясь удариться бортом о шлюпку. Минеры перебрались на катер, и Кондратьев повалился на диван.
— Выдохся… Не смогу я больше, — едва слышно проговорил он.
— Домой пойдем? — спросил Чунин Алексютовича.
— Нет. Будем опять взрывать. Мы обязаны выполнить задание, на то мы и минеры. Возьмите катушку с проводом…
Катер снова подошел к буйку.
Шлюпка уходила из-под ног минеров; чтобы не вывалиться за борт, приходилось держаться за банки. Чунин греб рывками, жалобно посматривая на уходящий катер.
Вот и красный буек. Алексютович перегнулся через борт и втащил буек в шлюпку. Надо торопиться, дорога каждая минута, водяные валы становятся круче, еще полчаса — и разыгравшийся шторм захлестнет шлюпку.
— Так, хорошо идет, хорошо. Навались! — приговаривал Алексютович, выбирая из воды шхимужгар, хотя шлюпка, прыгая на волнах, почти не двигалась с места. Нужно было повторить все сначала: встать на панер, прицепить к шхимужгару толовые шашки и спустить их на торпеду. Но тогда гребли двое, а сейчас — один. Алексютович настороженно поглядывал на помощника. Но тот сейчас ничего не замечал, только греб и греб.
Алексютович терпеливо ждал, когда шлюпка станет над торпедой. Облака над городом потемнели, и берега бухты окутывал сероватый туман. Наступал вечер.
— Навались, старшина, — крикнул Алексютович, хотя Чунин греб из последних сил.
Наконец шхимужгар встал вертикально.
Алексютович схватил связку толовых шашек и не мог ее поднять одной рукой. Одеревеневшие мокрые пальцы не слушались, спина не сгибалась. Волны швыряли шлюпку, и Чунин едва удерживал ее на панере. Зацепив шашки за шхимужгар, Алексютович с трудом перекинул связку через низкий борт шлюпки и, потравив провод, опустил груз на торпеду.
— Отходить! — крикнул он Чунину.
Старшина стал машинально грести назад. Подхватываемая волнами шлюпка понеслась к берегу, и Алексютович едва поспевал разматывать провод с катушки.
«Вдруг опять взрыва не будет?!» От этой мысли перехватило дыхание. Он знал, что в третий раз к торпеде они сейчас не подойдут.
Красный буек полетел за борт и запрыгал на волнах. Кончился и провод на катушке.
— Весла в воду, — скомандовал Алексютович. — Удерживать…
Он присоединил провод к подрывной машинке, глаза его лихорадочно заблестели.
— Ну, ни пуха ни пера!
Рука минера резко крутнула ручку, и глаза широко раскрылись. Чунин заметил, как лицо Алексютовича расплылось в счастливой улыбке. Вслед за этим раздался приглушенный взрыв, и вверх поднялся огромный столб пенистой воды. В изнеможении Чунин выпустил из рук весла и склонил голову. Не было силы шевельнуть рукой, ногой…
Алексютович беззвучно рассмеялся.
В РЫБАЦКОЙ ГАВАНИ
Вахтенный сигнальщик берегового поста заметил какой-то круглый предмет, который то появлялся на гребнях волн, то исчезал в пучине. Что бы это могло быть? Бочка из-под рыбы? Стеклянный шар, оторвавшийся от рыбацкой сети? Да это же плавающая мина! Ветер несет ее прямо в гавань, на траулеры. Сигнальщик схватил телефонную трубку и позвонил в порт.
Через полчаса в рыбацкую гавань прибыл Алексютович. За ним, с брезентовой сумкой на плече, едва поспевал матрос Соловьев. Старшины Чунин и Кондратьев демобилизовались, и инженер-подполковник взял себе в помощники молодого матроса.
Мина тяжело раскачивалась на волнах в нескольких шагах от серых камней, что торчали из воды у самого берега. Вот-вот ударится колпаками о камни. Ее надо задержать, оттолкнуть от камней и направить на отмель.
— Соловьев, к мине! Удержать! — скомандовал он. Соловьев не тронулся с места. Глаза его испуганно расширились. Он со страхом смотрел на мину.
После второго окрика Соловьев сбросил с плеча сумку с инструментами и… побежал за насыпь.