— Стоп шпиль! — не своим голосом крикнул он, и тут же одна за другой последовали резкие, неожиданные команды: — Левый якорь к отдаче изготовить… На отдаче якоря стоять… Отдать якорь!
Окрик командира подействовал на боцмана. Он подвернулся к матросам и начал распоряжаться отдачей левого якоря.
Ивакин, разжигаемый любопытством, подошел к правому борту и чуть было не вскрикнул от испуга: на якоре висела контактная мина. Десятки подобных немецких мин вытралили они в Балтийском море и подорвали их потом. Но такое Ивакин видел впервые.
— Всему личному составу немедленно перейти на ют, — передал по трансляции Фомичев.
— А нам? — недоуменно спросил Ивакин.
— Мы с вами останемся здесь. И быстрее связывайтесь с постом, — стараясь быть спокойным, распорядился капитан-лейтенант.
Но рейдовый пост уже заметил поднятую якорем мину и передал:
— Ждать. Высылаем минера.
Катер обошел корабль и пристал к левому борту. На палубу перешел офицер с погонами инженер-подполковника.
— Командир базового тральщика капитан-лейтенант Фомичев, — представился ему Фомичев.
— Алексютович, — назвал себя инженер-подполковник и попросил: — Мне нужен помощник, хороший гребец. Доброволец, конечно. Сами понимаете…
— Разрешите мне, товарищ командир, — вмешался в разговор Ивакин. — Я же загребной на нашей шлюпке…
Капитан-лейтенант пристально посмотрел на своего сигнальщика, точно видел его впервые. Ивакин чувствовал, что кончики его ушей начинают гореть, лицо заливает краска. В третий раз за день он проявил невыдержанность, этого вполне хватит даже для такого спокойного командира, как капитан-лейтенант Фомичев.
— Разрешаю, товарищ старший матрос. Сдайте вахту и — в распоряжение инженер-подполковника.
А инженер-подполковник уже направился к двухвесельной шлюпке — «тузику», который спускали за борт. Сдав вахту, за ним последовал и Ивакин.
Какими легкими показались ему короткие весла «тузика» по сравнению с веслами яла! Алексютович сидел на корме и неотрывно смотрел на мину.
Подошли к носу тральщика. На мелких и частых волнах «тузик», словно скорлупку, бросало из стороны в сторону. Ивакин едва успевал заносить весла и, к своему стыду, очень часто ловил «щук». А ведь с мостика на него смотрел командир! Оказывается, не так-то просто в непогоду грести на маленькой шлюпочке.
— Будем подходить к мине кормой, — сказал инженер-подполковник. — Главное, удерживай «тузик» на месте.
Над «тузиком» плавно раскачивалась черная от грязи мина. Казалось, еще мгновение— и голова офицера ударится о тяжелый металлический шар. Ивакин до крови прикусил нижнюю губу и рванул шлюпку в обратном направлении. Удар был вовремя предупрежден. Но отходить далеко нельзя. Нужно так удерживать «тузик», чтобы минер мог дотянуться до мины. А как удержать на месте это легкое суденышко, если волны швыряют его, как мячик? Сначала это ему не удавалось: шлюпку то кидало к самому борту, то далеко отбрасывало назад.
Постепенно Ивакин приноровился. Мина висела на запутавшемся минрепе — толстом металлическом тросе, за который зацепилась лапа якоря.
— Погнут колпак, — сказал Алексютович.
Ивакин и сам заметил погнутый свинцовый колпак. Значит, стеклянная трубка в нем лопнула, жидкость вылилась в нижнюю часть колпака. Стоит мине слегка повернуться, как жидкость попадет на электроды и тут же последует мощный взрыв. Необходимо было немедленно снять поврежденный колпак. Ивакин хорошо знал устройство контактных мин и поэтому ясно представлял себе, что может произойти, если будет допущена малейшая неточность. Там, на тральщике, и не подозревают, какой опасности они подвергаются каждую секунду. Потом он им расскажет. Только доведется ли?..
Стало жарко, несмотря на свежий ветер. Крупные капли пота покрыли лоб и щеки Ивакина. И нельзя их смахнуть: руки в мертвой хватке держат весла. Сколько еще продлится это испытание? Не сломалось бы весло, тогда их разобьет о борт тральщика. Но если ему, гребцу, так трудно, то каково минеру! Шлюпка плясала под ним, то приближая его к мине, то удаляя от нее. Алексютович с завидной быстротой и легкостью приседал или вытягивался во весь рост, стараясь не выпускать из рук погнутый колпак. Пальцы его рук энергично двигались, свертывая ключом чашечку с сахарного замедлителя. Ивакин боялся, что Алексютович расшибет голову о корпус мины, но тот всякий раз, когда мина нависала над ним, умело увертывался.
«Удерживать, удерживать, удерживать», — твердил про себя Ивакин, сильнее сжимая рукоятки весел. На дне шлюпки переливалась вода.
«Вода прибывает,— подумал Ивакин. — Не успеть. Надо доложить инженер-подполковнику…»
— Удерживай! — крикнул минер. — Скоро кончим.
Ивакин знал: сказано для него. Минер, очевидно, думает, что он, Ивакин, не выдержит. Выдержит, как бы это трудно ни было! Старший матрос вобрал в себя воздух и подул на глаза, стремясь стряхнуть с ресниц капли пота. Взгляд его упал на руки минера, которые извлекали внутренность свинцового колпака.