— Ну как теперь? — спросил багермейстер.
— По-моему, можно продолжать работу. Загрохотали машины землечерпалки; заскрипели огромные ковши. Минер внимательно наблюдал, как они появлялись из мутной воды, доверху наполненные грунтом, медленно по эскалатору поднимались вверх и там опрокидывались над лотком. Только сейчас Алексютович почувствовал усталость и заторопился на берег.
На пирсе его встретил нарочный, присланный оперативным дежурным:
— Товарищ подполковник, «Беломорская» подняла еще одну глубинную бомбу.
Алексютович повернул голову к аванпорту и прислушался: действительно, землечерпалка не работала.
— Идем, снова на «Беломорскую», — сказал минер командиру катера.
Растерянный багермейстер с радостью встретил Алексютовича.
— Опять, — упавшим голосом сказал он.
— Где? — нетерпеливо спросил минер.
— На этот раз в ковше заметили…
— И то хорошо!
Глубинная бомба торчала в грунте крышкой вверх. Алексютович принялся за разоружение.
Вскоре рабочие извлекли обезвреженную бомбу из ковша и погрузили на катер. Алексютович хотел было уйти на катере, но, поразмыслив, решил остаться. А вдруг ковши поднимут еще глубинную бомбу?
Багермейстер предложил ему отдохнуть в каюте, и едва минер коснулся мягкого дивана, как тут же заснул.
Проснулся он от прикосновения руки взволнованного багермейстера. В каюте было тихо, землечерпалка почему-то прекратила работу.
— Она…
— Кто? — не понял Алексютович.
— Глубинка… третья… И не везет же мне сегодня! — пожаловался багермейстер.
Минер посмотрел на часы: спал он совсем мало. По привычке торопливо стал одеваться и поспешил за багермейстером к остановленным ковшам. В одном из них из грязи высовывался край глубинной бомбы.
«Очевидно, в этом месте немцы, когда удирали из Вентспилса, побросали свои глубинные бомбы», — догадался минер. Сколько их там еще?
И третья бомба не оказалась последней. Еще дважды ковши вместе с илом поднимали опасный груз, и два раза минеру пришлось вскрывать их и обезвреживать.
— Пять глубинок! — удивлялся багермейстер. — Если бы не вы — что бы мы делали?
ЛОВУШКА
Никогда, кажется, еще не было у инженер-подполковника Алексютовича такого плохого настроения, как в этот пасмурный день. Оно, очевидно, было результатом неприятного разговора с женой.
Все началось из-за напечатанного в журнале «Советский моряк» рассказа. Умеют же писатели фантазировать! Кажется, и говорил с ним не более часа, а так расписал, что хоть к званию героя представляй.
Валентина прочитала рассказ и расплакалась.
— И ты столько лет скрывал от меня! — упрекнула она мужа. — Я же никогда не думала, что это так опасно. Сколько раз ты мог погибнуть…
— Скажешь! — запротестовал Алексютович. — Здесь столько выдумок, — попытался успокоить он жену, хотя знал, что автор не исказил ни одного факта.
— Больше ты никогда не пойдешь разоружать мины, слышишь! — вспылила Валентина. — Так и скажи своему начальству. Хватит, шестнадцать лет ты на волоске от смерти… У тебя же дети…
Как ни старался Алексютович успокоить ее — ничто не помогало. Валентина и слышать не хотела о минах. Хорошо хоть, что она не знала, сколько их пришлось ему разоружить.
А рано утром за Алексютовичем приехал нарочный.
— Опять? — дрогнувшим голосом спросила Валентина.
— Только и будешь теперь об этом думать, — оборвал ее Алексютович. — По боевой тревоге вызывают…
На берегу Алексютович осмотрелся. Вокруг — ни единой живой души. Зловеще поблескивала немецкая мина, да за приемным буем, удаляясь, дымил светлобортный транспорт.
Алексютович приблизился к мине.
Перед ним лежал облепленный грязью металлический ящик почти в метр высотой. Мину подняли водолазы со дна Даугавы. Как раз на этом месте должен был встать на якорь иностранный корабль, прибывающий в Ригу с дружественным визитом. Хорошо, что вовремя обнаружили припрятанный немцами «сюрприз».
Оставляя Ригу, фашисты заминировали Даугаву от самого устья до центра города. Много пришлось поработать минерам, чтобы обезопасить движение судов по реке. После войны на Даугаве и на морских подступах к Риге Алексютович разоружил и обезвредил около двухсот пятидесяти мин. Из них сорок магнитных. Сейчас ждала своей очереди сорок первая.
Он осмотрел ящик. Тип мины ему был знаком, но конструкцию ее гитлеровцы изменили. Без сомнения, в корпусе были поставлены ловушки. Алексютович наклонился к мине, приложил ухо к корпусу и явственно уловил тиканье часового механизма: «тик-так, тик-так». Прибор срочности работал, отсчитывая время до взрыва.
Алексютович инстинктивно сжался, но потом расслабленно сел на мину. Теперь он не боялся таинственного тиканья часового механизма. На основании теоретических и практических исследований он открыл закономерность старения батарей немецких донных мин и написал об этом большую статью, которая была напечатана в одном из журналов. Правда, сначала его работу пытались опровергнуть, при разоружении мин не брали ее в расчет, но в конце концов доводы опытного минера все же получили признание.