Рука Аликс поползла к груди, туда, где раньше был амулет из розмарина и мяты. Точно так же, как шиповник был пригоден для снотворных чар, а розмарин и мята — для борьбы со сном, серебряное дерево было полезно для мощных проклятий.
— Ветка ничего не доказывает, — сказал Ле Грис. — Любой может купить простой амулет иллюзии и заставить обычную веточку изменить цвет.
— Хотите найти профессионального пользователя магии и проверить его подлинность? — холодно спросил Тео.
— Даже если ветка подлинная, это не значит, что рядом живут тролли.
— Отлично, — отрезал Тео. — Если кто-то сомневается, я с удовольствием провожу вас на экскурсию под землей. Но я не могу гарантировать, что вы вернетесь живыми.
— Тео, — Маргарита положила руку ему на плечо. — Ты всех пугаешь.
В этот момент дверь распахнулась, и вошел Джулиан. Он выглядел таким же угрюмым, как обычно, но на этот раз его раздражение было направлено в сторону Ле Гриса. Несколько человек, в том числе и Флойд, с опущенными лицами шли позади.
— Петиция недействительна, — сказал Джулиан. — Канцлер распространяет несправедливые слухи о моем брате. Эти люди, — он указал на группу угрюмых мужчин позади него, — были подкуплены Ле Грисом и получили приказ часто посещать пивные и таверны, чтобы сообщить людям, что Тео практикует темную магию и, следовательно, не может быть королем.
Толпа подняла страшный шум.
— Нелепо, — сказал Ле Грис.
Он перестал улыбаться.
— Мы позволим Верховному суду судить об этом, — сказал Джулиан. — Поверь мне, тебе не нужен трон и бремя, которое он несет. Попробуй придумать план, как удержать сотни семифутовых троллей от вторжения в наше королевство.
Его грубые слова вызвали еще один вздох в толпе. Половина придворных — женщин вздрогнула, а несколько придворных — мужчин встревожились.
— Я не потерплю твоих нелепых намеков, — прорычал Ле Грис, больше не пытаясь скрывать свой гнев. — Я никогда не видел этих людей и не пытался обвинить принца Тео в темной магии.
Королева встала. На этот раз, несмотря на ее девичье розовое платье, расшитое желтыми маргаритками (работа Фабио, конечно), она сумела излучать повелительный вид. Может быть, сила естественного инстинкта матери защитить своих детей привела к трансформации? Как бы то ни было, Аликс была благодарна королеве за то, что она избавилась от своего детского характера, хотя бы на время.
— Учитывая все поднятые вопросы, я считаю, что Верховный суд должен взять на себя ответственность. Пока не будет принято официальное решение, петиция не вступит в силу, а мой сын все еще является дофинским принцем этого королевства. У кого-нибудь есть возражения?
Ле Грис, казалось, хотел что-то сказать, но Хьюберт подтолкнул его локтем.
Королева повторила свой вопрос. Когда тишина встретила ее, она кивнула.
— Очень хорошо. Я попрошу Высокий суд назначить заседание как можно скорее. Суд отклонен.
Глава 42
Императорская гардеробная была точно такая же, как и несколько месяцев назад. Швеи и портные склонились над своей работой, время от времени обмениваясь пустыми фразами.
Аликс латала кожаную подошву от поношенного башмака, принадлежавшего хозяину конюшни. От него воняло конским навозом — ей пришлось два часа проветривать его на подоконнике, прежде чем починить. Когда она закончила и положила туфли на чистую тряпку, то поняла, что уже давно не чинила сапоги принцев. Потому что им больше не нужно было уходить под землю.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как они сняли проклятие. Аликс пока оставалась в Императорской гардеробной. Тео обещал обсудить ее награду с королевой, как только разберется с обвинением Ле Гриса. Кроме того, Ле Грис все еще не заплатил ей оставшиеся девятьсот дукатов. Она напевала какую-то мелодию, пока подбирала другую пару туфель. С вознаграждением и оплатой ей больше никогда не придется беспокоиться об арендной плате. Черт возьми, она могла бы купить совершенно новую квартиру.
В дверь резко постучали, хотя мастерская была открыта. В дверях стоял Гаспар, одетый в накрахмаленную красную тунику и шоколадно-коричневые брюки. Он нес на спине огромный груз.
— Я принес заказ на двадцать рулонов первоклассной шерсти, — он улыбнулся, его взгляд блуждал по комнате и остановился на Фабио. Любимый портной королевы отложил иголку с ниткой, уши его порозовели, и он направился к двери.