Венна усмехнулась:
— Верно.
— Просто следите за собой, а? — сказал Тавис. — Там полно Черепов, которые будут счастливы вас убить.
— Я не забуду, — сказала Венна. Она смотрела, как Тавис, прихрамывая, вернулся в храм и закрыл дверь, затем повернулась к Рояти. — Давай пойдем и освободим Джию.
7
Джакс
Гандан
Джакс споткнулся и растянулся на земле. Он сильно ударился о землю, моргнул, огляделся. У его ног лежало тело. Череп. Давно мертвый. Плоть сгнила, оставив настоящие кости под ржавой белой броней, вокруг скелета росла трава.
Он был снаружи. Не в подземелье. В долине, трава танцевала на ветру, запах весны наполнял его нос. Свободный. Во имя Четырех Богов, как он сюда попал?
Он был грязный и босой, кожа покрыта тысячами царапин и синяков. Его одежда представляла собой не более чем лохмотья, но это была не та одежда, в которой он был в Киесуне, когда его схватили.
— Джакс! Поторопись. — Мужчина махнул ему рукой. С ним были еще трое. Они были знакомы, как будто он помнил их по сну, но он не мог вспомнить ни одного из их имен. По крайней мере, они говорили на джиане. Его соотечественники.
Последнее воспоминание — его вытащили из камеры в Кейджестане, в замке Рааку. Его потащили на смерть.
— Давай, — крикнул мужчина. — Здесь нас могут схватить. Двигайся!
Джакс заставил свои ноги работать, направляясь к остальным, двигаясь почти бегом. Каждый глоток холодного весеннего воздуха заставлял его чувствовать себя более бодрым, более живым. Если бы только он знал, где находится.
Но он не сидел в тюрьме — и за это был чертовски благодарен.
Сколько времени прошло с тех пор, как его захватили в плен? Он похудел из-за недостатка пищи, но в остальном чувствовал себя сильным. Не в таком беспорядке, как в Киесуне. Не обгоревший и полубезумный. И с ним не разговаривал Дарус Монсута. Слава Богам.
Блеск металла снова привлек его внимание к земле. Скимитар, длинный и тонкий, но все еще выглядевший острым. Джакс поднял его. Как там говорится? Лучше иметь меч и не нуждаться в нем, чем нуждаться в мече и не иметь его.
Держать меч левой рукой все еще было непривычно, но другого не было, так что ему лучше к этому привыкнуть.
Остальные остановились на вершине холма. Четыре силуэта на горизонте. Их легко заметить за много миль.
— Не стойте там. Перебирайтесь через гребень, — крикнул он. Но никто из них не двинулся с места, дураки.
— Я думал, вы не хотели быть зах... — Слова застряли в горле Джакса, когда он, спотыкаясь, остановился рядом с остальными. Его глаза пытались осмыслить то, что он видел, но он был сбит с толку еще больше, чем когда-либо. Это было невозможно.
Перед ними простиралась еще одна долина, а в дальнем конце был Гандан.
Крепость Гандан.
Они находились на границе, со стороны Эгрила, и не было никаких сомнений в его последних словах, несмотря на то, что теперь от крепости осталась только разбитая оболочка. Стены высотой в тридцать футов были скорее дырявыми, чем каменными, а сторожевые башни — лишь намеками на то, чем они были когда-то. Эгрилы хорошо поработали, почти полностью все разрушив.
Его мысли сразу вернули его в ту ночь. Он был главой Шулка, возглавляя оборону Гандана. За исключением того, что он не думал о защите чего-либо. Он думал о том, чтобы уничтожить Эгрил, как он делал каждый раз, когда сталкивался со старым врагом. Но на этот раз Эгрил пришел с другими идеями. Они атаковали своими войсками, своей магией и своими монстрами, и Шулка, вместо победы, были преданы мечу.
В ту ночь он потерял руку — в первый раз. Его сын сломал спину. Так много его шулка погибло. Это было последнее место, где он хотел бы сейчас быть. Слишком много воспоминаний. Слишком много призраков.
Что я делаю в Гандане?
— С тобой все в порядке? — спросил мужчина, с изможденным лицом, грязный, совсем как Джакс. Южный акцент.
— Я... я... — Джакс не знал, что сказать. Он не хотел приближаться к крепости, но это был пункт пересечения границы между Эгрилом и Джией. Путь домой.
— Нам нужно двигаться, — сказала женщина со спутанными рыжими волосами, ее глаза метались из стороны в сторону. Она сжимала нож так, словно от этого зависела ее жизнь. Джекс чувствовал, что должен знать ее имя, но какое?
Там были еще двое. Женщины. Одна выглядела так, будто у нее вырвали половину волос; другая, поменьше ростом, моложе, возможно, еще ребенок, пряталась за спинами всех остальных. Они тоже казались знакомыми. Он их знал. По крайней мере, это он знал наверняка.
— Кто вы... — Лай не дал Джаксу сказать больше ни слова. Больше, чем одна собака. Стая.
Все головы повернулись в ту сторону, откуда они пришли, к Эгрилу, и все они увидели собак и людей с ними, увидели блеск уже обнаженного оружия. Слишком много, чтобы Джакс мог сражаться одной рукой.
Секундой позже он уже бежал. К Гандану, к дому. Не было времени думать о том, что произошло раньше. Сейчас имело значение только одно — выживание.
Тяжелый меч тянул руку вниз, но он был рад дополнительному весу. Меч понадобится, если собаки их догонят.
Они быстро бежали вниз, склон помогал их уставшим ногам. Несмотря на это, маленькая женщина упала и сильно ударилась, но мужчина поднял ее, не сбавляя шага, и затем она снова побежала.
Они прокладывали путь через трупы, устилавшие дно долины, и избегали стрел, торчавших тут и там — память о его неудачной попытке остановить врага.
Гандан был в миле от них. Когда-то он мог пробежать это расстояние за несколько минут, не запыхавшись. Теперь казалось, что это в сто раз больше, чем нужно. Его грудь горела, а ноги грозили подкоситься в любой момент. Но он не мог остановиться. Не сейчас. Лай собак подгонял их, становясь все ближе, но Джакс не осмеливался оглянуться. По крайней мере, он не слышал лошадей, но это ничего не значило. Удача уже давно была не на его стороне.
Остальные были не в лучшей форме, чем Джакс, и вскоре между ними образовался просвет.
— Давай, — пропыхтел мужчина. Возможно себе, в той же степени, что и остальным. Имя Реми внезапно пришло Джаксу на ум. Этого мужчину зовут Реми?
— Я не могу, Сара, — воскликнула маленькая женщина, замедляя шаг. — Мне нужно остановиться.
— Не сдавайся, Эсто, — ответила рыжеволосая женщина. — Не сейчас. Не тогда, когда мы так близко. — Она обняла Эсто за талию и попыталась заставить ее двигаться. — Кто-нибудь, помогите нам.
У Джакса не было свободной руки, и он не собирался бросать меч, но женщина с половиной волос откликнулась на зов:
— Джия по другую сторону той стены. Мы почти на месте. Мы сможем это сделать.
Они снова двинулись к Гандану, теперь уже в полумиле от него, двигаясь медленно, вместо того чтобы бежать, к стене, не предлагающей никакой защиты, с дырами, достаточно большими, чтобы через них могла пройти армия. Будут ли они по эту или по ту сторону стены, не будет иметь бы значения, если их поймают.
Лай становился все громче и громче и, наконец, Джакс оглянулся — и тут же об этом пожалел. Собаки были на гребне холма. Стая собак, полдюжины мужчин держали их на поводках. В полумиле позади них. И он знал, что собаки доберутся до них быстрее, чем они доберутся до Гандана.
— Бегите! — взревел Джакс. — Бегите, спасайте свои жизни.
Каждый был сам за себя. Они все это знали. Гонка, которую не все из них закончат.
Джакс и Реми рванулись вперед. Джакс знал, что это неправильно — не в духе Шулка, — но он давно отказался от своих клятв. Сейчас у него было только желание жить. Ничего больше.
Женщины попытались поднять Эсто, но она упала и потащила их на землю, за собой. Сара и женщина с короткими волосами вскочили на ноги и отправились в путь без Эсто, несмотря на ее крики. Они знали, что у них нет надежды, если они останутся с ней.
Остальной мир перестал существовать для Джакса. Был только стук его ног, его сердца, его прерывистое дыхание и эти собаки, их лай, их вой. Гандан впереди. Смерть позади. Может быть, там он найдет другое оружие, стены, за которыми можно спрятаться, место, где можно сражаться, чтобы дать последний отпор. Может быть. Ему просто нужно бежать.
Стена была в пятистах ярдах от него, когда он услышал крики Эсто, раздираемую плоть, неистовство собак. Джакс помолился бы за нее, если бы у него хватило дыхания, но все его мысли были о себе. Добраться до стены. Найти безопасное место. Она мертва. Спастись самому.
Монсута посмеялся бы над его трусостью, но его голос молчал. Будем надеяться, что он остался во дворце Рааку, в Кейджестане.
Гандан был в трехстах ярдах от него. Так близко. Так далеко.
Эсто все еще кричала, но ее крики затихали. Больше всхлипы, чем чего-нибудь другое.
Двести ярдов.
Реми был впереди, лавируя среди обломков. Он обернулся, широко раскрыв от страха глаза, и махнул в его сторону:
— Давай!
Джакс мог видеть двух женщин краем глаза. Они были почти на одном уровне с ним. Затем рыжеволосая оказалась на ярд впереди. Он попытался набрать дополнительную скорость и не смог. Он бросил меч, надеясь, что это добавит ему еще немного энергии, и старался не думать о том, что именно в этот момент оружие понадобится ему больше всего.
Женщина с половиной волос почти касалась его плеча, стиснув зубы, размахивая руками, с побелевшим лицом. Гандан был в сотне ярдов. Они собирались это сделать. Затем женщина исчезла, просто так. Ее растерзали собаки. С таким же успехом это мог быть и он.
Она еще кричала, когда он добрался до стены, и Реми перетащил его через нее, в Гандан, в Джию. Он оглянулся и увидел, как собаки терзают женщину с половиной волос, как их погонщики гонятся за ними с копьями в руках.
— Сюда, — сказал он и, прихрамывая, побежал, не обращая внимания на камни, впивающиеся ему в ноги, мимо разложившихся трупов своих шулка, через плац, усеянный воронками. Впереди была главная крепость, где раньше был его кабинет, где был арсенал, где — если Боги будут хоть немного милосердны — все еще есть двери, которые можно запереть и за которыми спрятаться.