— В чем дело?
Венна перевела.
— Черт, — ответила Эндж. — Это наш единственный выход?
— Да.
— Тогда у нас нет выбора. — Она повернулась к мейгорцу и кивнула ему. — Удачи, — сказала она на джиане.
— Спасибо, — ответил Джейми на плохом джиане.
— Тавис, подготовь всех, — сказала Венна. — Мы выступаем, как только ворота упадут. Мы идем быстро, прямо в город.
— Куда потом? — спросил Тавис.
— Мы направляемся в королевский за́мок, — сказала Венна. — Но, похоже, там и так уже вовсю идут бои, так что убедись, что все ожидают неприятностей, как только мы окажемся в городе.
Тавис ускользнул, чтобы передать приказ.
Пока они ждали, Джейми смотрел в землю, по которой ему предстояло бежать. Его дыхание было медленным, он делал глубокие вдохи, как будто пытался успокоить себя.
— С тобой все будет в порядке, — сказала Венна. — Просто будь быстрым и убирайся к черту, как только бросишь бомбу.
— Буду. — Джейми заметил, что у него дрожат руки, и сжал их в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Затем он рассмеялся и расслабился. — Я нервничаю.
— Я знаю, — сказала Венна, пытаясь улыбнуться. — И я. И мне не хочется бежать.
— Если увидишь командора — если он еще жив — скажи ему, что для меня было честью служить с ним.
— Сам скажешь. Начни думать, что у тебя ничего не получится, и у тебя ничего не получится.
Джейми кивнул и снова начал глубоко дышать.
Затем вернулся Тавис, и пришло время Джейми бежать.
Он надел сумку на голову и плечо, попробовал, какая она на ощупь.
— Слишком тяжелая. — Он сунул руку внутрь, достал два шара и положил их на землю у ног Венны. Он кивнул, как будто был доволен весом, затем протянул левую руку. — Кто окажет честь?
— Я, — сказала Венна. Она надрезала его ладонь у основания большого пальца, не слишком сильно, но и достаточно глубоко. Все они наблюдали, как появилась красная полоска.
Эндж внезапно шагнула вперед и поцеловала его. «Да позаботятся о тебе Четыре Бога», — сказала она, краснея.
Джейми тоже покраснел и начал карабкаться по краю траншеи. Наверху он на мгновение задержался, сделал еще один глубокий вдох, подтянулся и выбрался наружу.
К тому времени, как Венна выглянула из-за края траншеи, со стен уже сыпались разряды. Джейми, однако, действовал быстро, пробираясь зигзагами по телам, а затем по открытой местности к руинам баррикады.
Он несколько раз исчезал из виду, когда взрывы поднимали клубы грязи и дыма, заставляя Венну затаить дыхание, но затем он снова появился — на баррикаде. Он присел за столб и полез в сумку.
— Давай, — прошептала Эндж, наблюдавшая за происходящим рядом с Венной. — Двигайся!
Джейми достал шар, провел по нему окровавленной левой рукой, и тот начал светиться. Он встал, отвел руку назад, прицелился и...
Разряд Избранного пришелся ему прямо в грудь, разорвав на части.
Мгновение спустя бомба взорвалась, уничтожив все, что от него осталось, и приведя в действие две другие.
— Черт, — сказала Эндж. Она соскользнула вниз по склону на дно траншеи. Венна просто смотрела, как от тела Джейми поднимается дым. Они действительно были прокляты.
По крайней мере, в этот раз никто не бросился в атаку. Все они знали, что взрыв не был их сигналом. Все они знали, что это катастрофа.
Затем кто-то проскочил мимо Венны и побежал к воротам.
Это была Эндж — с бомбой в руке.
И снова посыпались разряды Избранных.
97
Яс
Хутор Арлена
Яс сидела в своей клетке под кроваво-красным небом и гадала, сколько ей осталось жить. «Когда заходит солнце, в ход идут ножи», — сказал Кенан ранее, и сейчас солнце садилось.
Плачущие Люди были заняты весь день, готовясь к своей прощальной вечеринке. Посреди деревенской площади был сложен погребальный костер и расставлены столы. До них с Сорином доносился соблазнительный запах жарящегося мяса, но никто не счел нужным предложить им по чашке воды, не говоря уже о еде.
Ее мысли вернулись к Малышу Ро. Она молила Четырех Богов, чтобы никто из банды Кенана не нашел пещеры и он был бы в безопасности. И все же кто-то рассказал. Если этот кто-то захочет показать Плачущим Людям, как добраться до ее сына, то надежды и молитвы не принесет никакой пользы никому, и меньше всего самой Яс.
С другой стороны, ей скоро ничего не поможет.
На расстоянии вытянутой руки друг от друга в землю были вбиты два столба, к верхушкам которых были прикреплены веревочные петли.
— Они будут выводить нас по одному и заставлять становиться между ними, — сказал Сорин. Он забился в угол клетки и почти не разговаривал с тех пор, как Кенан к ним подошел. — Они пропустят наши руки сквозь них и, когда мы будем хорошо закреплены веревками, начнут резать.
— Клянусь Богами, — сказала Яс. От одной мысли об этом ее чуть не стошнило. — Какой больной ублюдок это придумал?
Сорин усмехнулся. Невеселый смешок.
— Никогда не задавался этим вопросом.
— В любом случае, это не имеет значения, — сказала Яс.
Народ начал собираться. Плачущие Люди сели за столы и принялись за еду и питье, в то время как жители деревни собрались на другой стороне площади. Яс поискала глазами своего сына среди собравшейся толпы, но, к счастью, его нигде не было видно. Она заметила Мэйс, Салу, Анана и Венона, которые выглядели испуганными и смущенными.
Затем она увидела еще одно знакомое лицо и застыла. Яс не могла в это поверить.
Симона была там, среди жителей деревни. Ее глаза встретились с глазами Яс, и она едва заметно кивнула.
— Блядь, — пробормотала Яс.
— Что случилось? — спросил Сорин.
— Здесь Симона, — прошептала Яс. — Она только что мне кивнула.
— Кивнула? В каком смысле? Что-то вроде «мы здесь, чтобы тебя спасти» или «я пришла посмотреть, как ты умрешь»?
— Хуй его знает, — ответила Яс. — Судя по тому, как мне везет, сомневаюсь, что это хорошая новость для нас.
Сорин сел, вытягивая шею, чтобы лучше видеть:
— С ней были другие люди? Она привела с собой мейгорцев?
— Я не знаю, — прошипела она. — А теперь успокойся, пока каждый Плачущий Человек здесь не начал интересоваться, что тебя так взволновало.
Сорин откинулся назад, но все равно продолжал смотреть. Яс не могла его отчитать — она делала то же самое. Она ничего не могла с собой поделать. Встреча с Симоной дала ей слабую надежду там, где ее не было. Пришла ли Симона сюда, чтобы спасти Яс, или хотела увидеть ее смерть? И Яс не знала, что более вероятно.
Во имя Четырех Богов, она действительно все испортила.
Один из Плачущих Людей поджег костер, который они закончили складывать. Огонь разгорался быстро, его языки обежали все пучки сухого хвороста, прежде чем перейти на толстые поленья; прочие люди Кенана радостно приветствовали пламя.
— Яс. Сорин. Не оборачивайтесь, — прошептал Дин у них за спиной.
— Где ты был, ублюдок? — спросил Сорин.
— Изо всех сил старался не оказаться здесь с тобой, — ответил Дин. — Они наблюдали за мной, ожидая любого признака того, что я могу быть им не лоялен.
Яс сидела неподвижно, не сводя глаз с площади:
— Но сейчас ты здесь, а? Надеюсь, у тебя хорошие новости.
— У меня есть для вас ножи, — сказал Дин.
— И это все? — спросила Яс. — Я видела в толпе Симону.
— Я не смог спуститься на пляж, чтобы поговорить с ней. — Послышался шорох металла по дереву, и Яс почувствовала прикосновение холодной стали к кончикам пальцев. — Берите, — сказал Дин. — И побыстрее. У вас не так много времени.
— Спасибо, — сказала Яс, понимая, на какой риск идет этот человек. Но она ничего не могла с собой поделать — желала большего.
— Удачи, шеф, — сказал Дин и исчез.
Яс посмотрела вниз и увидела два ножа, которые оставил Дин. Это были здоровенные охотничьи клинки, к тому же острые. «Освободи мне руки», — сказала она Сорину.
Тяжелая работа, но нож сделал свое дело, и кровь не пролилась. Это было не так уж много, но Яс, безусловно, чувствовала себя счастливее, когда у нее свободны руки и в руках острый нож.
— И что мы будем делать теперь? — спросил Сорин, когда Яс отплатила ему тем же.
— Мы можем сделать только одно, — сказала Яс, глядя на собирающуюся толпу. — Выйти и убежать.
— С этим не поспоришь.
Затем они перерезали веревки на своих лодыжках. За полтора дня, которые Яс провела связанной, у нее остались рубцы, порезы и ободранная кожа на лодыжках и запястьях, но она могла с этим смириться — зато без своих легких она не смогла бы жить.
Осталось только прорубить путь из клетки.
— Будь наготове, — сказал Сорин, снова начиная резать бечевку.
— Быстрее.
Он бросил на нее взгляд, который говорил о том, что это очевидно, и продолжил резать.
Яс перевела взгляд на толпу и тут же пожалела об этом. Кенан стоял в нескольких ярдах от них и наблюдал со своей чертовой жуткой ухмылкой, застывшей на лице.
— Черт!
— Яс! Сорин! — крикнул Кенан так громко, что его услышала вся чертова деревня. Он широко раскинул руки. — Вы же не пытаетесь нас покинуть, правда? Вечер только начался, а вы — наши почетные гости.
— Почему бы тебе просто не съебаться, а? Дать нам что-нибудь отпраздновать. — Яс подняла нож перед собой. — Продолжай, черт возьми, резать, — прошипела она уголком рта, обращаясь к Сорину. В ответ один из шестов освободился.
— О, кто дал тебе нож, Яс? Кто-то плохо себя вел? — Кенан подмигнул. Он щелкнул пальцами, и двое его людей вытащили из толпы третьего и бросили его перед Кенаном. Это был Дин.
Дин попытался убежать, но не успел пробежать и трех ярдов, как его притащили назад. На этот раз Плачущие Люди держали его за руки.
— Эй, ты, злобный ублюдок! — закричала Яс. — Отпусти его. — Она отодвинулась, заслоняя Сорина. Хотелось надеяться, что этого будет достаточно, чтобы Кенан не заметил, какую дыру проделывает Сорин. И все же ей нужно было привлечь к себе все его внимание. — Это был не он.