— Переулок Торенан? Вы уверены?
— Уверен. — Он нырнул внутрь и сел напротив Тиннстры. У нее все еще был с собой меч, но, насколько мог видеть Раласис, это было ее единственное оружие. Тем не менее, он не сомневался, что Тиннстра сможет убить его, даже не вспотев. Возможно, она стала красивее, но она также стала более опасной, пока ее не было — где бы она ни была. Может быть, именно поэтому она ему так нравилась.
— Куда мы едем? — спросила Тиннстра, когда карета тронулась с места. — Кучер был как-то не слишком уверен.
— Должен согласиться, что переулок Торенан — это на любителя, но если ты хочешь выпить и побыть в одиночестве, лучше места нет, — сказал Раласис. — Конечно, в последний раз, когда я там был, Тиан Коса послал отряд солдат арестовать меня, и в итоге я устроил пожар на площади. Возможно, я тоже кого-то убил. — Он сделал паузу, наслаждаясь удивленным взглядом, которым одарила его Тиннстра. — Я уверен, что они все об этом позабыли.
— Ну, откровенно говоря, ты — самый незабываемый мужчина, которого я только встречала.
— Что ж, если кто-нибудь доставит нам неприятности, нам просто придется разыграть из себя героев войны. Нам действительно не придется платить за выпивку, пока мы живы.
— Посмотрим. — Тиннстра обратила свое внимание на улицы Лейсо, наблюдая, как мир проплывает за окном кареты.
Угасающий солнечный свет придавал ее лицу медовый оттенок, и Раласис смог разглядеть едва заметный след шрама, пересекающего ее лицо. Когда он подобрал ее в Золотом Канале несколько месяцев назад, рана была свежей и тянулась от верхней части лба до челюсти. Теперь казалось, что это произошло тысячу лет назад. Конечно, Тиннстре тогда было девятнадцать. Он понятия не имел, сколько ей сейчас. Ближе к его возрасту, это точно.
— Ты пялишься, — сказала она, не отрывая взгляда от вида за окном.
— Виновен по всем пунктам обвинения. — Он улыбнулся, но она этого не заметила. — Я просто подумал, как сильно ты изменилась с тех пор, как мы впервые встретились. Это было всего несколько месяцев назад...
— Не для меня. — Голос Тиннстры был тихим, как будто она разговаривала сама с собой.
Раласис мог быть дураком, но даже он понимал, когда кто-то не хочет о чем-то говорить. Возможно, в свое время она расскажет ему, что произошло. Возможно, нет. Он, как никто другой, не собирался думать о ком-то хуже из-за того, что тот хранит один-два секрета. Боги знали, что у него было достаточно своих собственных. Более чем достаточно.
Он последовал примеру Тиннстры и стал глядеть в окно кареты, пока они с грохотом ехали дальше. Все еще было много свидетельств ущерба от нападения Эгрила, но люди усердно работали, притворяясь, что жизнь вернулась в нормальное русло.
Когда напали Черепа, они были на волосок от гибели. Если бы не появление Зорики и Тиннстры, все бы они сейчас говорили на эгриле — те, кто остался бы жив, конечно. И подумать только, враги заменили короля одним из своих. Тем самым оборотнем, который занял место Косы.
— Эгрилы — это что-то другое, так?
Это привлекло внимание Тиннстры:
— Что ты имеешь в виду?
— Я как раз думал о оборотне, — сказал Раласис. — Только Боги знают, как долго он влиял на короля, заставляя всех волноваться об опасности беженцев, настраивая нас против наших естественных союзников, и все это время готовя свою армию к удару, когда мы будем слабее всего.
— Эгрилы воюют очень хорошо. Слишком хорошо.
— Это заставляет меня задуматься, сможем ли мы их победить.
— Передумал насчет вторжения, командор?
Он покачал головой:
— Нет, не передумал — просто те же мысли, что и обычно. Я буду нести ответственность за сорок тысяч жизней. Я знаю, что некоторые умрут, но я хочу, чтобы как можно больше людей вернулись домой вместе со мной. Для этого я хочу понять своего врага как можно лучше.
— Мудро.
— Не многие сказали бы такое обо мне. Особенно не мой отец. Возможно, я просто разумный. Или трус.
— Поверь мне, я знаю, что ты не трус.
— Ты встречала нескольких, так?
— Только одну. Этого было достаточно.
Карета остановилась прежде, чем Раласис успел что-либо сказать.
— Переулок Торенан, — крикнул кучер.
— О, ты будешь в восторге, — сказал Раласис, открывая дверцу кареты. — После тебя.
— Не поможешь мне спуститься? Я думала, ты притворяешься джентльменом. — Тиннстра одарила его собственной улыбкой.
— Не думаю, что тебе нужна чья-либо помощь — и меньше всего моя.
— Ты мудр. — Она смеялась, вылезая из кареты.
Раласис последовал за ним, довольный тем, что его оскорбили.
— Подожди нас здесь, — сказал он кучеру, прежде чем присоединиться к Тиннстре у входа в переулок. Было странно, что Друз и Дирес его не приветствовали, но ни того, ни другого никто не видел с момента нападения. — Сюда.
Узкий переулок вел к вымощенному булыжником двору, с обеих сторон которого возвышались городские дома. Заведение Мэг было открыто для посетителей, и несколько ее дам окликнули их с балкона, увидев Раласиса.
— Твои подружки? — спросила Тиннстра, изогнув бровь.
— Ты мне поверишь, если я скажу, что никогда раньше их не видел?
— Нет.
— Раласис! Ты к нам? — спросила одна из девушек Мэг, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще. Он старался не смотреть, но решил, что это Серанина. У нее всегда было жестокое чувство юмора.
— Не обращай на них внимания, — сказал он. — Им нравится дразнить таких мужчин, как я, которые не одобряют то, что они делают.
— Представляю себе, как тебя, должно быть, ужасают такие вещи, — сказала Тиннстра. Прежняя жесткость, слава Богам, прошла, и она наслаждалась — даже если это было за его счет. Не то чтобы его это хоть в малейшей степени волновало. Он просто хотел, чтобы она была счастлива.
Он повел ее на другую сторону улицы, ступая по булыжникам, почерневшим от его самодельных бомб, к занавеске из бисера наверху лестницы, ведущей вниз, в таверну:
— Сюда.
Ничего не изменилось со времени его последнего визита, как не изменялось за те двадцать лет, что он сюда ходил. Все это было так знакомо — жужжание голосов, о-о-очень знакомый стук игральных костей и шуршание плитки, запах ... ну, он не знал точно, что вызывало этот особый запах. Наверное, к лучшему.
— Добро пожаловать в лучшую таверну Лейсо, — сказал Раласис.
Тиннстра отмахнулась от дыма, который валил им в лицо, и закашлялась:
— Очень мило.
Ирнус стоял за стойкой и выглядел более кислым, чем обычно.
— Тебе здесь не рады, капитан, — крикнул он. — Иди своей дорогой.
— Ирнус, старый ты пес, — ответил Раласис, широко улыбаясь и раскидывая руки, как будто хотел обнять весь бар. — Я скучал по твоим шуткам.
— Я не шучу. Я только что закончил разбирать бардак после твоего последнего визита, — крикнул бармен. — От тебя одни неприятности, а я не хочу неприятностей.
— Время поиграть в героя войны? — прошептала Тиннстра.
— Ирнус, ты же не собираешься ставить меня в неловкое положение, правда? — Раласис махнул рукой в сторону Тиннстры. — У меня здесь героиня войны, на которую я пытаюсь произвести впечатление.
— Тогда не стоило приводить ее сюда, — проворчал Ирнус, но бросил на Тиннстру еще один взгляд.
— Посмотри на него свирепым взглядом, — прошептал Раласис. — Если он напугается, то определенно позволит нам выпить.
Тиннстра протиснулась мимо него.
— Я должна извиниться за своего друга, — сказала она бармену. — Он сам себя признал идиотом.
— Он нечто большее, — сказал Ирнус.
— Я просто проявляю вежливость, пытаюсь пощадить его хрупкое самолюбие, — сказал Тиннстра. — Даже если так, я была бы признательна, если бы ты позволил нам выпить кувшин вина. Возможно, капитан заплатит тебе и за часть причиненного им ущерба?
Ирнус бросил на него еще один свирепый взгляд, но Раласис знал, что Тиннстра расположила его к себе.
— Тогда оставайтесь, — сказал он. — Присаживайтесь.
— Спасибо, друг мой, — сказал Раласис. — И твое лучшее вино, а не ту кишечную гниль, которую ты мне обычно подаешь.
— Чудеса никогда не прекратятся, — пробормотал Ирнус. — Необычные женщины и необычный вкус?
Тиннстра направилась к столику в дальнем углу. Она взяла стул и, прежде чем сесть, поставила его так, чтобы он был спиной к стене.
— Не думаю, что какие-нибудь убийцы придут искать тебя здесь, — сказал Раласис, занимая место лицом к ней — единственный вид, который его интересовал.
— Это то, о чем ты думал, когда был здесь в последний раз?
— Ха. В этом ты права. — Раласис снова встал и придвинул свой стул к стулу Тиннстры, спиной к стене и лицом к комнате. Когда он сел, их локти соприкоснулись. — Береженого Боги берегут, а?
— Полностью согласна.
Ирнус принес кувшин и два бокала. Он поставил их на стол и зарычал на Раласиса:
— И где ты достал алкоголь для своих бомб, а? Хочешь, я добавлю те бутылки к твоему счету?
— Я не уверен. Та ночь прошла как в тумане. В конце концов, люди пытались нас убить, — сказал Раласис. — Но да, вставь в счет, если тебе от этого станет легче.
— Станет. — Ирнус потопал прочь, оставив их вдвоем.
Раласис разлил вино:
— Обычно он очаровательный мужчина. Должно быть, поссорился с женой.
— Он женат? — Тиннстра рассмеялась, затем сделала глоток вина. — Хм. Определенно не кишечная гниль.
— Приятно слышать, как ты смеешься. — Раласис поднял свой бокал в честь Тиннстры, затем выпил. Вино было густым, мягким и насыщенным вкусом. Только Боги знали, сколько Ирнус собирался с него за это содрать, но Тиннстра того стоила.
— Приятное чувство. — Она заглянула в свой бокал, взбалтывая вино. — Странное чувство.
— Похоже, смеха в наши дни действительно не хватает.
Тиннстра подняла глаза, сделала глоток вина, затем еще один, прежде чем ее взгляд снова опустился на свой бокал.
— Ты знаешь, в первый раз за более чем десятилетие я не беспокоюсь о том, что эгрилы попытаются убить Зорику или меня.